Как англичане пытались помогать «генералу Харькову»
Автор: Грицай Николай
Дата: 2010-03-10 15:19
В 1917 году Российская империя попала в шторм революционных потрясений. Словами Уинстона Черчилля, её государственный корабль пошел ко дну, когда гавань уже была в виду. Все перипетии, через которые прошла Россия в последующие годы, были так или иначе напрямую связаны с неутешительными результатами Первой мировой (Великой) войны, которые отнюдь не способствовали установлению крепкого доверия к власти, воцарению гражданского мира и порядка. На территории деморализованной, дезориентированной страны, потерявшей сначала престол и своего Государя, а затем и надежды на эффективность нового демократического правительства, не без помощи враждебно настроенных иностранных государств утвердился хаос, и вспыхнула Гражданская война.
Но, иностранные государства не только разрушали остов государственного корабля крупнейшей империи в мире, некоторые из них официально декларировали свое стремление скорейшего восстановления России. Союзники России по Антанте, Англия и Франция заявили о намерении поддержать силу, готовую продолжать участие России в войне. Зародившееся на Дону в конце 1917-начале 1918 гг. Белое добровольческое движение, чье руководство (Алексеев, Корнилов, Деникин) состояло из высшего генералитета бывшей Русской императорской армии, оказалось едва ли не единственной силой, оставшейся в этот период Смуты защищать поруганные государственные интересы. Начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал Михаил Васильевич Алексеев, будущий вождь Белого движения на Юге России, не щадя жизни русского солдата, по первому запросу англичан и французов о помощи, отдавал распоряжения о подготовке внеочередной наступательной операции Русской армии. И русский солдат шел на немецкую и австрийскую колючую проволоку и окопы, то спасая французов от поражения под Верденом, то выручая репутацию самоуверенных англичан, устроивших первый в истории войн танковый эксперимент на реке Сомме.
Генерал Алексеев в ходе большевистского переворота потерял контроль над Русской армией и все свои посты. Значительная часть его ближайшего окружения, коллег и сподвижников (Деникин, Марков, Романовский, Корнилов) едва не погибла в застенках Бердичевской и Быховской тюрем осенью 1917 года от самосуда толпы. Генералы в последний момент спаслись от преследования большевиков и оказались на Дону. Там будущие белые вожди объявили о намерении восстановить прежнее величие страны, подтвердили свою верность присяге и союзническим обязательствам и начали подготовку к вооруженной борьбе против большевиков. Ступая на этот путь, белый генералитет, несомненно, ожидал встречного дружеского шага и поддержки от своих западных союзников, которых не раз выручал в ходе Великой войны.
Союзники не преминули заверить в своей безоговорочной поддержке силы антибольшевистской борьбы на Юге России. Но насколько искренней и соучастной была помощь союзников Белому движению? Хорошо ли знали они тех, кому собирались помогать? Один любопытный эпизод весьма красноречиво характеризует то, что реальное положение вещей не в полной мере соответствовало официальным декларациям.
Важнейшим из ревнителей безусловной и максимальной помощи антибольшевистским силам в России являлся премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж. 16 апреля 1919 года с трибуны английского парламента прозвучит пламенная речь премьера в поддержку Белого движения в России:
«Мы не можем сказать русским, борющимся против большевиков: «Спасибо, вы нам больше не нужны. Пускай большевики режут вам горло». Мы были бы недостойной страной!… А поэтому мы должны оказать всемерную помощь адмиралу Колчаку, генералу Деникину и генералу Харькову! »[1]
На фото: Премьер-министр Великобритании Д. Ллойд Джордж, автор высказывания о «генерале Харькове».
Остается загадкой, почему Ллойд Джордж в апреле 1919 года назвал вдруг генералом некоего «Харькова». Сложно понять, какие ассоциации побудили его это сделать, город в это время ещё прочно оставался в руках большевиков, а Добровольческая армия Май-Маевского тогда была заперта в Каменноугольном бассейне, где вела изнурительные кровопролитные бои с превосходящими силами красных. В Харьков белые добровольцы, сломив сопротивление большевиков в Донбассе и на подступах к городу, войдут только 25 июня 1919 года. В это время слава «генерала Харькова» с легкой руки (точнее, с легких уст) Ллойд Джорджа уже будет греметь по всей Европе.
Какой же генерал заинтересовал английского премьера? Может, действительно, город Харьков, как оплот антибольшевистских настроений на Юге России, и ключ к Москве? В красном Харькове действительно ещё с весны 1919 года существовало сильное белогвардейское подполье, возглавляемое бесстрашным полковником Алексеем Двигубским, который смог внедриться в штаб Южного фронта РККА, и дестабилизировал своими действиями весной-летом 1919 года весь красный фронт (чем не тот самый искомый генерал?). Но, нет уверенности в том, что английский премьер знал о Двигубском больше, чем о «генерале Харькове».
Кто же такой «генерал Харьков»? По мнению М. Кеттле, скорее всего, под этим генералом Ллойд Джордж подразумевал Донского атамана Краснова. Однако, упоминания «Харькова» главой английского правительства продолжились и после того, как Краснов был смещен со своего поста.[2] Так что, здесь, наверное, все было сложнее…
Глава английского правительства ещё не раз в дальнейшем будет призывать помогать генералу Харькову. «Ллойд Джордж долго говорил об успехах в гражданской войне русского «генерала Харькова»[3], не имея представления о том, что Харьков — русский город», пишет великий князь Алексей Михайлович.
Не оказалось такого представления и у английского короля Георга.
На фото: Король Великобритании Георг V
Летом 1919 года он подписал распоряжение наградить генерала Харькова орденом Святого Михаила и Святого Георгия «за заслуги в борьбе с большевизмом как мировым злом». Это была высокая королевская награда, которая занимала шестую позицию по старшинству в британской системе наград, после орденов Подвязки, Чертополоха, Святого Патрика, Бани и Индийской звезды. Он использовался для награждения лиц, совершивших значительные важные услуги, связанные с Британским Содружеством или иностранными нациями. Орден давал право на титул рыцаря и обращение «сэр».
На фото: Орден Святого Михаила и Святого Георгия, которым был награждён «генерал Харьков».
«Генерал Харьков», будь он существовал бы, наверняка бы оказался польщён такими высокими королевскими почестями.
Награда отправилась искать своего героя. Британская миссия прибыла в Таганрог, ставку Главнокомандующего ВСЮР Антона Ивановича Деникина, но генерала Харькова там не нашли. По прибытии же британской миссии в город Харьков, в штаб командующего Добовольческой армией и главноначальствующего в Харьковской области генерал-лейтенанта Владимира Зеноновича Май-Маевского 31 августа 1919 года, вопрос разрешился окончательно: генерала Харькова нет, никогда не было, награду и королевский патент вручать некому.
Перешедший в Крыму в 1920 году на службу к большевикам адъютант Май-Маевского капитан Макаров (прототип небезызвестного капитана Кольцова из «Адъютанта его превосходительства»), а в те времена неотступно находящийся при своем командующем, написал в своих мемуарах, что этот орден в результате был вручён Май-Маевскому[4].
Пока происходили данные события, слава генерала пошла безудержно гулять по Европе. «Подвиги» General Kharkov расписали английские и французские газеты. Летом 1919 года появилась песня про него, открылись бар его имени и благотворительный фонд, был выпущен сорт пива, бритвенный набор, кофейный напиток, мужские подтяжки и даже фасон дамских шляпок Kharkov.[5]
Не будем думать, что стало впоследствии со всеми этими торговыми брендами. Капитализм универсальная экономическая система, он все отрегулирует. А пресловутого генерала Харькова долго потом вспоминали, и в старом Свете и в Новом. Так например американский обозреватель Т. Стэнтон в 1920 году, критикующий по-соседски из-за океана старину Д. Ллойд Джорджа за незнание особенностей России, писал, что кроме упоминания «генерала Харькова» у английского премьера были и другие оговорки, относящиеся к России периода Гражданской войны, в частности, он путал Великий Новгород (в западной России) с Нижним Новгородом (на Волге).[6]
Не обошли стороной эту тему и русские эмигранты, оставшиеся без Родины, пока союзники отчаянно помогали их мифическому генералу. Писатель и поэт Владимир Набоков в 1927 году, написал в своей «Университетской поэме» следующие строки:
«...Виолета
жила у тетки. Дама эта -
одна из тех ученых дур,
какими Англия богата,
была, в отличие от брата
высокомерна и худа,
ходила с тросточкой всегда,
читала лекции рабочим,
культуры чтила идеал,
и полагала, между прочим,
что Харьков — русский генерал. »
Абстрагируясь от всей курьезности описанного эпизода, следует все же сказать: в определённой степени Харьков оказался действительно «генералом» для Белого движения. Харьков существенно, в разы, увеличил размеры Добровольческой армии. Генерал Деникин пишет, что если 18 мая 1919 года, во время боев в Каменноугольном районе его армия насчитывала 9 600 бойцов, то к 3 июля, через неделю после взятия Харькова и пополнения армии горожанами и добровольцами, её численность, несмотря на боевые потери и потери от болезней, возросла до 26 000 бойцов. Фактически, Харьков, оказавшийся крупнейшим городом под контролем Вооруженных сил Юга России, вдохнул новые силы в наступательный порыв белогвардейцев и дал им возможность организовать поход на Москву. В Харькове в августе 1919 года был создан 3-й Корниловский ударный полк, находившийся осенью на ключевых направлениях наступления корниловцев на Москву. Корниловцы приняли на себя основные удары латышских частей и других интернациональных бригад большевиков, являвшихся, наряду с конницей Будённого и Червонным казачеством Примакова, основными ударными силами красных в эти решающие дни. Осенью 1919 года чаша весов колебалась, большевики готовили эвакуацию в Вологду. Но в итоге все закончилось через год, и совсем по другому, эвакуацией белых из Новороссийска и Крыма..
Англичане не смогли помочь «генералу Харькову», несмотря на то, что очень пытались. Они его не нашли в среде своих русских друзей, ведущих самоотверженную борьбу с тем, что их король назвал «мировым злом». В результате большевики смогли потом сказать свой ответ Чемберлену, хотя Чемберлен у них, ничего, по большому счёту, не спрашивал. Но это уже совершенно другая история.
[1] В. Крикунов. Баллада о доблестном рыцаре Харькове // Очевидное и невероятное (приложение к НиТ). — № 3, 2008. — С. 89-92.
[2] Michael Kettle. Churchill and the Archangel Fiasco: November 1918-July 1919. Routledge, 1992.
[3] Великий Князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. Глава 19. После бури // Иллюстрированная Россия, 1933.
[4] Павел Макаров. «Адъютант Май-Маевского». Первое издание — Москва, 1926. Доступное издание — Макаров П.В. Адъютант Его Превосходительства: кто он?. — Москва: Российский Raritet, 1992.
[5] В. Крикунов. Баллада о доблестном рыцаре Харькове // Очевидное и невероятное (приложение к НиТ). — № 3, 2008. — С. 89-92.
[6] Theodore Stanton. Cooperating with the
Cooperatives // Weekly Review; devoted to the consideration of politics, of
social and economic tendencies of history, literature, and the arts (1919). Vol
II. January — June,
