Автор: Хольмстон-Смысловский
Дата: 2013-11-23 23:03

Для тебя, русская молодежь, предназначен этот краткий очерк. Сохрани его в своей памяти. Русский солдат, как боевой материал – превосходен. Это он наглядно доказал во всех войнах, не исключая последней мировой. И прав русский народ, когда верит в свое историческое будущее. Кровью написаны наши скрижали, но ведь кровь - эссенция жизни, будь то отдельного индивидуума, будь то коллектива нации. 

 Сущность военного искусства интернациональна, как интернациональна каждая наука. А философия войны стара, как стара история мира. Совершенно иначе, однако, обстоит дело с чисто военной доктриной. Правда она также разработана на основаниях вековой философии, но базируется на исторической психологии нации, на ее индивидуальном характере, географическом положении и на степени развития ее экономики. Поэтому военная доктрина государства, является сугубо национальной наукой. Она олицетворяет дух нации и отражается в военных уставах, в дисциплине, в формах тактической организации вооруженных сил и даже в покроях мундиров. Не желая запутывать читателя понятиями военной терминологии скажем кратко, что современная военная наука в трех степенях, выражает сущность своих дисциплин – как теорию, так и прикладную практику методов действия. Высшей степенью военной науки является стратегия. Государственная стратегия, которая выдвигает идею кампании, т.е. указывает цель войны. Стратегия сообразует эту цель с историческими стремлениями нации, с ее политическими возможностями, с силою потенциального противника, со своим геополитическим положением, и, конечно, с имеющимися экономическими ресурсами. Принимается во внимание сеть путей сообщения, география, будущего театра военных действий, характер плацдарма, - концентрации войск для предполагаемых оперативных маневров.  Правильно понятые законы стратегии возвышают нацию, усиливают ее историческую динамику и нация выявляет свое историческое лицо. Она говорит свое веское слово, слово присужденное ей роком – общим ходом мировой истории. Ложная же стратегия втягивает нацию в непосильные для нее войны. Эти войны обескровят нацию и, как политический результат, выведут ее из строя великих держав. Нам, европейцам, за примерами далеко ходить не приходится. В планах государственной стратегии должно быть принципиально предусмотрено не только выиграть войну, но и последующий за ней мир. История знает много примеров, когда после победоносной войны, приходит позорный мир. «Так проходит слава мира», сказал великий римский полководец. Рим разгромил Карфаген, но мир принес ему морально-политический развал.  Ложная государственная стратегия – это исторический смертный приговор государственной жизни нации. Последующая степень военной науки, это святая святых генштабистов – оперативное искусство. Оно учит как надлежит оперативно планировать и сделать расчет так, чтобы на театре военных действий, при полной экономии сил, выиграть генеральное сражение или. Смотря по обстоятельствам, цепь сражений, вытекающих одно из другого и порожденных логикой боевой обстановки. Оперативная наука изучает теорию переброски крупных войсковых соединений, концентрации в операционных направлениях и подвод войсковых масс к полям будущих сражений. Основная мысль: везде, всегда и во всем – обеспечить за собой свободу военных действий. Не выпускать из рук боевую инициативу. Господствовать над волею неприятеля.

 

 Третья степень военной науки – тактика. Низшая, но по своей сущности очень важная, она изучает как теорию, так и практику ведения боя. Построение войск, ход сражения, использование успеха или, в случае поражения, искусный выход из такового. Краткое резюме. Стратегия учит как выиграть огневую кампанию, во всей ее многосторонности. Оперативное искусство – как надо планировать и маневрировать, чтобы добиться успеха непосредственно на полях сражений. Тактика учит как выиграть бой.  Здесь необходимо ясно подчеркнуть, что дисциплины, исходящие из единой сущности военной философии, часто взаимно «переплетаются» между собою, т.е. отражаются одновременно как в теории. Стратегии, так и в оператики или, в уставах тактики.  Наш исторический почин: глазомер , быстрота и натиск (из суворовской «науки побеждать»). И дальше (тот же Суворов): идти на противника в самом страшном для него боевом направлении. Многосложность, это потеря времени. Противник примет соответствующие меры.  Румянцев: Нападающий до самого конца стремится атакой достигнуть победы, а обороняющийся со страхом ждет последующего удара врага.  Петр Первый: не забывайте ратного дела, науки наступления, дабы не уготовать России – судьбы дряхлой Византийской империи.  Екатерина Вторая: Война есть явление законное, неизбежное, но к которому надо прибегать в исторической крайности. Хочешь мира, готовься к войне, учили в древнем Риме.  Скобелев: самые лучшие стратегические комбинации не приводят к успеху, если войска не обучены и морально не подготовлены. И наоборот, идеальная муштра, доблесть солдата, не дадут победы, без надлежащего военного руководства.  Характерные черты современного сражения это – громадная сила огня, дальность поражения оружия, как классического, так и атомно-ракетного; колоссальная численность мобилизованных масс; понижение моральных качеств солдата; огромная сложность техники управления: раньше полководец вел войска в бой, теперь он ими командует. Связь между частями осложнилась. Старое чувство «локтя» потеряно. Надо полностью освоить современную технику связи, радарно-электронную. Могущество огня переформировало тактику ведения боя, формы боевого построения, но не изменило сущность, принцип боя.  К сожалению, тактика дня слишком много уделяет внимания материальной части огневого боя, забыв закон главенства духа. А ведь современный бой – больше чем когда либо – представляет собою величайшую психологическую драму в душе солдата. В его душе идет постоянная борьба двух стремлений: положительного, - ведущего его к победе, и отрицательного, вытекающего из инстинкта самосохранения.

 

 Американский принцип – давить противника нагроможденной техникой – уже устарел. Что было возможно на полях Вьетнама, то совершенно неприемлемо в Европе. Цель боя, конечно, в его результате: уничтожение живой силы противника. Сколько убил? Так может думать тактика. Но в оперативном искусстве нельзя военное мышление ограничивать принципом search and kill (найди и убей). Здесь надо базироваться на полном веере разнообразия средств. Средств подавления воли противника, его морали. Его политическо-административного аппарата путей сообщения и его экономическо-промышленного богатства. Сегодня судьба вооруженного столкновения не решается исключительно на полях сражений, но в подавляющей степени зависит от тыла. И вот почему подготовка огневой кампании не ограничивается трудами военного министерства, а является государственной задачей всего правительства. Следует отметить, что одна знание теории военного дела, не дает гарантии победы. Надо уметь эту теорию практически проводить в жизнь. Это умение и есть главная задача мирного обучения. Наука не заменяет опыт, но подсказывает правильное решение, ограждает от грубых ошибок и воспитывает решительность воли. Подготовка офицерского состава сложна. Офицер обязан не только иметь знание, но и совершенно самостоятельно разбираться в каждой тактической ситуации. Принимать решение, согласуя его с соседями и с директивами штаба. Правильное использование силы огня – далеко не все. Маневр – это важнейший фактор сражения. Движение вперед. А если наступление «захлебнулось» или общая обстановка сложилась иначе, то отход, это тоже искусный маневра, по приказу, в полном боевом порядке, а не произвольно, самотеком. Инициатива остается в своих руках. Сохранено господство воли. Генералу, больше чем другому, необходимо непрерывное военное образование. Лучше всего – чтение истории войн. Все великие полководцы этому знанию обязаны своей славой. Современные поля сражений опустели. Тактические соединения рассеялись. Огонь расчищает дорогу нападающему, но одновременно дает большие возможности обороне, которая цепляясь ха местность, или искусственно построенные укрепления, тормозит продвижение, постепенно сводя его к нулю. Надо знать, что рельеф каждой местности, может быть силою обороны. И вот почему бой, это борьба за местность, которую преодолевает продвижение вперед. География враг девиза – «порыв не терпит перерыва». Опять же вспомним суворовский лозунг – быстрота, глазомер, и натиск. Наступления панцирных, моторизованных дивизий определяются скоротечностью самого боя и глубиною тактического прорыва. Это конница минувших веков. Неизменно меняющаяся боевая обстановка не должна влиять на волю командования. Но должно не терять из виду основную идею завязавшегося сражения или предпринятой оперативной операции. Перемена группировки, эластичность маневра, выдвижение резерва, все это должно оставаться внешним выражением постоянства, разработанного оперативного или тактического плана боя.  Для успеха в сражении, необходимо, в решительный момент и на решающем направлении, сосредоточить численное или огневое превосходство сил. Это – аксиома каждого оперативного расчета и планирования. Нормально, оперативное искусство считает, что для успешного прорыва необходимо тройное превосходства сил. Советский генштаб войск Варшавского Пакта, принимая во внимание европейский театр военных действий, глубину его обороны, рекомендует соотношение сил один к шести… что мы и наблюдаем между Варшавским пактом и НАТО.  Мы вычисляет военно-политическое положение на основании данных разведок. Разведка – это глаза и уши каждой военной инстанции. Стратегическая – это глубокая и всесторонняя разведка для планирования кампании. Оперативная – дает базу для оперативного расчета. А разведка ближняя – это тактическая, предопределяющая планы предстоящего сражения. Разведка – это уже некоторая гарантия успеха в предпринимаемых военных действиях в каждом прорыве или маневре. Следует помнить, что каждый обходящий противника или выходящий в тыл, рискует сам быть обойденным. Важное положение в разведке: донесения должны быть поданы вовремя и содержать чистую правду. В противоположном случае – они вредны и могут быть причиною страшной катастрофы.  Вопрос резервов – один из самых чувствительных военной науки. Резервы – от тактики до стратегии – должны обеспечить все предпринимаемые маневры, помочь сохранить за собою инициативу, эвентуально дать возможность парировать все контрманевры противника. И здесь Суворов говорит совершенно ясно: Идешь в бой, обеспечивай себя, умножай по дороге войска, опорожняй посты и снимай коммуникации.  Рецепт умелого преследования разбитого врага, красной нитью проходит через все изречения великих полководцев. Суворов: «мало победить, надо еще истребить. Недорубленный лес опять вырастает». Кутузов: «преследовать француза до изнеможения». Наши наиболее яркие примеры тактического преследования – Куликово поле, Полтава, Измаил, Требия. Оперативный вид преследования в стратегических размера – от Москвы до Березины. В советскую историческую эпоху – фактически, от Сталинграда до Берлина.  Основа правильной организации войск, это наличность всех необходимых родов оружия. Продуманная законченность в смысле создания самостоятельных, нерушимых в своей целостности, тактических единиц: батальон, полк, дивизия и корпус, для ведения тактического боя. Армия или группа армии (у советов – фронт) – элементы крупных войсковых операций. Вся совокупность вооруженных сил – это военное могущество государства, решающее ход истории нации. Все организуется по закону строй удобоуправляемости. И все это у нас исторически существовало в славную эпоху Екатерины Второй. Румянцев, Потемкин, Суворов и их достойные ученики наводили страх на противника, а страх на войне, это самый опасный советник. «Кто напуган, то наполовину побит» (Румянцев). «Дрожите халатники, пред русской белой рубашкой» (Скобелев, во времена покорения безводных пустынь Туркестана). «Иду на вы», извещал Святослав.  Но несмотря на дисциплину, на жестокий закал обучения, русский солдат воспитывался на морали милосердия. И как наиболее яркий пример этому, служит поучение великого Суворова: «Сопротивляется враг – коли. Сдается на милость победителя – бери в плен, щади. И с мирным населением не воюй». Ничего яснее сказать нельзя. Изучение истории военного искусства, как в России, так и заграницей, нам показывает, что мы редко уступали в нем, как европейцам, так и азиатам. Ведь почти за сто лет до Аустерлица, мы имели блестящую Полтаву. За 10 лет до Ваграма, мы показали искусство нови. А за поход Наполеона в Москву, Кутузов ответил разгромом Березины. Без преувеличения можно сказать, что полководцев крупнее Петра, Румянцева, Суворова, а позднее Кутузова, Дибича и Скобелева в Европе было немного.  Первую же Мировую мы начали обремененные памятью несчастной японской кампании и неудачным вторжением в Пруссию для спасения Парижа; это отразилось на всем дальнейшем ходе войны. В когда мы встали на ноги, пришла «керенщина» и, как результат развала, Брест-Литовское перемирие и гражданская война. Все эти последние события ясно показали, что мы ушли от традиционной науки и забыли наше славное историческое прошлое. Шаблон устава, трафарет мышления мы вводили в иностранную систему тактики. Оторвались от того, что водило нас к победам. История этого не любит. Она кровью воздает возмездие. И мы дорого заплатили за грехи государственной стратегии. Но не мы одни. Сегодня многие великие нации тяжко платят за забвение аксиом войны и заповедей морали. Но несмотря на все, мы может глубоко верить в наше историческое будущее. Это так, ибо иначе, не распространилось бы Государство Российское от Буга до Владивостока.