Белая Россия - Не падайте духом, поручик Голицын!

Не падайте духом, поручик Голицын!

Автор: Ярослав Тинченко
Дата: 2010-09-17 07:21

Поручика Голицына расстреляли в Киеве, а автор знаменитой песни покончил с собой в Риге. Легендарный романс «Поручик Голицын» долгое время считался народным. Затем кое-кто из исполнителей шансона стал присваивать его авторство себе. Однако подлинным автором песни является русский генерал украинского происхождения, поэт и писатель Георгий Гончаренко (псевдоним – Юрий Галич).Георгий Гончаренко был представителем полтавского дворянства. Он родился в военной семье 10 июня 1877 года и всю жизнь посвятил военному делу, конному спорту, а также поэзии, литературе и журналистике. Под псевдонимом Юрий Галич генерал написал 14 книг повестей, рассказов и стихов, опубликовал сотни статей. В годы Гражданской войны бывший блестящий гвардеец генерал-майор Гончаренко оказался на Украине и, конечно же, служил при гетмане Скоропадском – начальником наградного отдела. Собственно, именно здесь, в Киеве, он и познакомился с прототипом романса – петербуржским поручиком Константином Голициным.

На фото: Генералы и офицеры Русской императорской армии, 1913 год. Через несколько лет многие из них попадут в мясорубку Гражданской войны.

На фото: Писатель Юрий Галич (генерал Георгий Гончаренко) сбежал из Киева в Сибирь к Колчаку, а потом отправился в Прибалтику

Винниченко. Историческая встреча произошла в кутузке Осадного корпуса сечевиков где-то на улице Пушкинской. Гончаренко, снятый с поезда петлюровскими постами под Одессой и опознанный как гетманский генерал, парился на нарах уже несколько дней, когда к нему подселили двух новых соседей: бывшего главбуха киевского Нового банка Беленького и юного Голицына. Первого арестовали за то, что ссужал деньги Скоропадскому, второго – по недоразумению. Его перепутали с престарелым дядей поручика, князем Голицыным, возглавлявшим «Протофис» – организацию, сделавшую в своё время Скоропадского гетманом. Нельзя сказать, чтобы встреча была радостной, особенно, учитывая решётку на окнах, стражу и постоянную опасность быть расстрелянным. И тем не менее генерал в воспоминаниях признавал: «Я очутился в новом обществе, разделившем моё одиночество самым трогательным для меня образом. К бухгалтеру приходила жена, к молодому князю приходила невеста. Обе женщины являлись не только с ласками, не только со словами утешения и надежды, но каждый раз приносили узелки со съестными припасами домашнего изготовления». В одной камере генерал Гончаренко и будущий герой песни провели целую неделю. На восьмой день начальство решило перевести трёх арестантов в другое место. В качестве охраны к ним приставили старенького сторожа, позвякивающего ключами в одном кармане и пригубленной бутылкой горилки в другом. Логика у любителя спиртного сильно хромала. Чтобы узники не сбежали, сторож взял в руки их вещи, в которых, на его взгляд, находились ценности. Он почему-то решил, что конвоируемые не решатся бросить вещи ради побега. Когда странная процессия вышла на Крещатик, генерал присел, чтобы завязать шнурок, а банкир и поручик рванули вперёд. Сторож бросился за ними, но на полпути остановился, вспомнив, что за его спиной остался Гончаренко. Георгий Иванович тем временем быстрой походкой шёл в противоположную сторону. Сторож только и смог, что сокрушённо потрясти ключами в спины беглецов. Судя по всему, эта киевская встреча была первой и последней в судьбе Юрия Галича и князя Голицына.И генерал, и поручик приняли самое активное участие в боях против большевиков. Георгий Иванович вскоре всё же добрался до Одессы, откуда, совершив трёхмесячное плавание вокруг всего Евроазиатского континента, приехал в Сибирь – к адмиралу Колчаку. Но там он не задержался и после окончания Гражданской войны каким-то загадочным образом оказался в Таллинне. Здесь генерал уже как Юрий Галич вернулся к писательскому ремеслу и журналистке, сотрудничал практически со всеми русскоязычными изданиями Прибалтики и издал полтора десятка книг, в том числе двухтомник воспоминаний «Красный хоровод».

На фото: Константин Голицын, следственное фото 1930 года (предоставлено для публикации Государственным отраслевым архивом СБУ)

Константин Голицын также пробрался на юг, но дальше не поехал, а поступил в белогвардейскую Добровольческую армию генерала Деникина. Здесь, уже в чине штабс-капитана, он командовал сводной ротой, состоящей из бывших стрелков полка Императорской фамилии. Какое-то время вместе с князем служил и ещё один любопытный офицер – Юрий Гладыревский – личный друг Михаила Булгакова, ставший прототипом Шервинского из «Белой гвардии». Тёплым августовским днем 1919 года рота князя Голицына на плечах красных одной из первых ворвалась в Киев. Но, как известно, белые были разгромлены, а Киев остался большевистским ещё на семьдесят лет. В следующий раз Голицын вернулся в Киев летом 1920 года, но уже не как победитель, а как жалкий и оборванный военнопленный, попавшийся красным под Одессой. В то время шла война с белополяками, РККА остро нуждалась в командных кадрах, и князя быстро переделали в военспеца, вновь отправив на фронт. Так что Гражданскую войну Голицын окончил уже в Красной армии. Он вернулся в Киев, женился и зажил мирной жизнью, скрывая своё прошлое.

На фото: Мундиры императорской гвардии, которые Галич и Голицын могли носить в свою бытность офицерами русской армии.

Следственное дело по обвинению в контрреволюционной деятельности Голицына, бывшего князя, бывшего поручика, бывшего деникинца, управляющего делами Киевглавпроекта, около шестидесяти лет хранилось под №1919 в архиве КГБ УССР. Как следует из документов, Голицына арестовали морозной январской ночью 1931 года. Дело, по которому проходил князь, называлось весьма безобидно: «Весна». Но это только на первый взгляд. Дело было инспирировано ГПУ для уничтожения в СССР бывших генералов и офицеров царской армии, независимо от их заслуг перед советской властью. Для того чтобы оказаться арестованным, хватало одной неудачно оброненной фразы. Бывших же белых хватали и без этого – сам факт их службы в период Гражданской войны по другую сторону баррикад был и уликой, и обвинением, и приговором. Заставляли признаться только в одном: причастности к контрреволюционной офицерской организации. И подавляющее большинство арестованных, как правило, под пытками подписывали всё, что им подсовывали следователи. Над арестованными в Киеве почти 600 бывшими генералами и офицерами «трудились» не только сотрудники ГПУ, но и курсанты местной школы милиции, отрабатывавшие на подследственных приёмы рукопашного боя. Как результат – более 95% «признаний», почти 160 вынесенных смертных приговоров. Попал в это число и князь Голицын. Постановление о расстреле Константина Голицына было вынесено 20 апреля 1931 года. Однако расстреляли его лишь одиннадцатью днями позже вместе с бывшим прапорщиком Левицким и подполковником Белолипским, который в 20-е годы переквалифицировался в актёра и играл первые роли на подмостках киевских театров. Какая судьба постигла супругу Константина Александровича – неизвестно. Офицеров, расстрелянных по делу «Весна», закапывали в братских могилах на Лукьяновском кладбище. Там их останки покоятся и до сих пор. Трагически сложилась судьба и Георгия Гончаренко. В эмиграции он оказался один. По некоторым данным, его жена и двое детей, оставшихся в Советской России, были репрессированы. А в 1940 году, после того как в Ригу вступила Красная армия, НКВД добралось и до генерала. Обстоятельства его гибели доподлинно неизвестны, тем не менее сохранилась очень красивая легенда. По преданию, генерал Гончаренко, известный своей журналистской деятельностью и непримиримой позицией по отношению к советской власти, был арестован уже в первые часы после вступления в Латвию Красной армии. При аресте у него нашли двенадцать из четырнадцати книг, не хватало только «Красного хоровода». В НКВД хорошо знали, с кем имеют дело, и в сопровождении охраны генерала послали домой – за двухтомником. Но там, дождавшись, когда охранники выйдут из комнаты в коридор, 63-летний генерал быстро смастерил петлю и набросил себе на шею. Ещё до прихода в Латвию Красной армии Юрий Галич обещал знакомым, что живым в руки большевиков не дастся. И старый императорский гвардеец выполнил последнее в своей жизни обещание.

Поручик Голицын

Четвертые сутки пылают станицы,
Горит под ногами Донская земля.
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, седлайте коня.

Мелькают Арбатом знакомые лица,
С аллеи цыганки заходят в кабак.
Подайте бокалы, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина.

А где-то ведь рядом проносятся тройки...
Увы не понят нам в чем наша вина.
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, седлайте коня.

А в сумерках кони проносятся к яру...
Ну что загрустили, мой юный корнет?
А в комнатах наших сидят комиссары
И девочек наших ведут в кабинет.

Над Доном угрюмым идем эскадроном,
На бой вдохновляет Россия-страна.
Раздайте патроны, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, надеть ордена.

Ах, русское солнце - великое солнце,
Корабль-император застыл, как стрела...
Поручик Голицын, а может вернемся?
Зачем нам, поручик, чужая земля?

Другие материалы из раздела Гражданская война

Предыдущее:	Крестьяне Псковского уезда в Белом движении
Следующее:	Документы спецслужб белогвардейских правительств и армий 1918–1922 гг. в федеральных архивах
Лучшее по просмотрам:	Битва за Перекоп и эвакуация Русской Армии
Последнее:	Редкий случай форменного сумасшествия расы