Дмитрий Донской - удалой сибирский партизан, боровшийся с красными



Автор: Анна Соколова
Дата: 2018-01-27 11:41
Донской Дмитрий Павлович — выходец из крестьян села Евсеевского Балаганского уезда, фронтовик, казачий унтер-офицер. Бедняк Евсеевской волости Дмитрий Донской вернулся домой с войны 26-летним старшим унтер-офицером с 3 Георгиевскими крестами. В 1922—1923 отряд Донского уничтожил несколько подразделений ЧОН, в том числе штаб Евсеевского боевого участка ЧОН во главе с начальником участка Карелиным. Донской продолжал действовать в Балаганском уезде.

Информационная сводка Иркутского губернского отдела ГПУ от 1.06.1922 сообщала: «Населению особо доверять не приходится, ибо неуловимость банд этого уезда (в частности – Донского) в большой мере зависит от местного населения. Банда Донского (район правого берега Ангары), численностью до 40 человек, хорошее вооружение. Активность сводится к налётам на кооперативы, Советы, убийствам коммунистов и сочувствующих. Одна из наиболее старых банд. Пользуется большой популярностью в своей колыбели – Евсеевской, Осинской и Большой Острожной волостях. Последние сведения отмечают распыление банды на мелкие отряды, оперирующие по Жигаловскому тракту, что связано с продвижением наших армейских эшелонов по тракту на Якутск. По непроверенным данным, бандой во 2-й половине мая разбит отряд коммунистов и милиции Бохана (30 человек)».

В ночь на 23.12.1922 Донской соединился с партизанским отрядом Беляевского и числом в 30 бойцов при 1 пулемёте произвёл налёт на село Евсеево, где повстанцы разгромили потребительскую лавку, угнали скот и убили 31 коммуниста и милиционера, в том числе 9 красных дружинников во главе с их командиром. После этой победы отряд повёл наступление на село Восточно-Острожное. Здесь повстанцев встретила местная красная дружина. Бой продолжался 5 часов. Заместитель Донского Беляевский был убит, ещё 9 партизан ранены. Ранен в руку был и сам Донской. Отряд временно был распущен по лесным заимкам для «зализывания ран». Зиму пересидели в тайге. Весной 1923 война возобновилась. «Изучая настроение крестьян, – пишется в очередной чекистской сводке, – приходится признать, что последовательные объявления тех или иных налогов, денежных сборов и обложений начинают нервировать крестьян. Крестьяне Тулуновского уезда говорят: «пусть нас расстреливают, а платить вновь объявленные денежные налоги не будем». Заметно ухудшилось отношение крестьян как к власти, так и к коммунистической партии. Милицию крестьяне также считают коммунистической и ненавидят». Далее сводка сообщает подробности. Население открыто заявляет: «Налогами задавили. Советская власть обманывает так, как не обманывало царское правительство». В Селенгинском уезде на почве голода всюду отмечаются ропот и недовольство. В Джидинском районе голодающие числом до 40.000 человек питаются травой, а скот уничтожен. На почве голода свирепствуют эпидемии тифа, оспы, дифтерита. Из-за голодовки всюду грабежи и кражи, главным образом продуктов питания. Боевой отряд Донского стал грозой Черемховского уезда и был неуловим до 1923. По отрывочным сведениям, он стал повстанцем после попытки насильственной мобилизации в Красную армию. Был он молод, не старше 25 лет, и в нем играла лихая кровушка его настоящего отца — грузина. Один из ветеранов комсомола поселка Михайловка Георгий Попов описал любопытную историю своей встречи с Донским. Эти воспоминания сберег учитель В.Гиленов.



Однажды командир михайловского отряда ЧОН Антон Хоменко получил от Донского письмо с сообщением, что он едет в гости в Половину и просит приготовить угощение. Хоменко расставил на концах улиц и важных объектов железной дороги парные посты. Георгий Попов был приезжим горожанином и плохо знал крестьянскую жизнь, но в свои 20 лет имел некоторый боевой опыт. Хоменко назначил его старшим поста на западной стороне улицы Советской. Когда совсем стемнело, к посту подъехали 2 подводы с крестьянами. Попов остановил их и потребовал документы. Крестьяне объяснили, что едут в Половину на свадьбу, и показали 2 справки с печатью сельсовета. "Я зажег спичку, — писал Попов, — посмотрел документы и на мужиков. Мне все они показались одинаковыми, кроме одного — высокого черного человека с бледным цветом лица". Попов сам проводил их до места, чтобы убедиться в правдивости их слов. В одном из домов их встретили, подтвердили, что приехали долгожданные гости. С тем он вернулся на свой пост. А через 3 дня Хоменко вновь получил письмо от Донского с благодарностью за встречу и почетный эскорт чекистов.

Гибель атамана

Может вызвать симпатию отвага этого человека, но его отрядом было пролито особенно много крови, много зверств совершено с вырезанием звезд на телах захваченных в плен коммунистов. С.Н.Алексеев в своих воспоминаниях рассказал и о его гибели. Черемховские чоновцы не могли справиться с его небольшим и крепким отрядом. Уничтожить Донского поручили опытному командиру Красной армии, сподвижнику Лазо, разгромившему в Якутии отряд генерала Пепеляева, — георгиевскому кавалеру Ивану Строду (помесь латыша с полькой). Через посредников Строд предложил Донскому амнистию, которая была отклонена. Трое суток отряд Строда преследовал Донского по Заангарью, пока не настиг на заимке Пущинской (Трининской) Олонского сельсовета, где в бою были убиты Донской и большая часть его бойцов.



18 ноября 1923 закончил свой путь Дмитрий Донской. Противник ему на сей раз попался достойный. Отряд Строда настиг повстанцев на Пущинской заимке. В бою пали почти все повстанцы. По некоторым данным, Строд лично пристрелил раненого атамана, добавив к своему послужному списку ещё одну победу и орден. 4 Георгия и 4 ордена Красного Знамени было у Ивана Строда, но от гибели они его не спасли. В 1938 он был брошен на цементный пол Лефортовской тюрьмы в Москве. В то самое время там сидел его старый противник – генерал Пепеляев. Так злая судьба свела двух легендарных сибирских полководцев, ныне незаслуженно забытых. «Сибирский Чапаев» и «сибирский генерал» приняли смерть одновременно, через 15 лет после гибели ещё одного легендарного сибиряка – атамана Донского. А тогда – зимой 1923 – труп Дмитрия Донского долго возили по деревням и показывали крестьянам. В назидание и для доказательства, что неуловимый атаман наконец-то убит. Впрочем, так поступали не только с Донским. Так тогда было принято. После гибели тело Донского несколько дней возили по селам, чтобы население перестало его бояться. Остатки отряда возглавил кулак и бандит с заимки Шубина Пашков, отличавшийся особым зверством и в конце концов убитый своими же. Гибель Донского стала финалом повстанческого движения в Черемховском уезде. Оставались мелкие банды, с которыми успешно вели борьбу части особого назначения. Комментарий краеведов с. Каменка Из письма, опубликованного в газете "СМ Номер один" от 30.06.2005: "...Родиной Дмитрия Павловича Донского была заимка Федяева Евгеевской волости.

Вдова, мать Д.Донского, потеряв рано мужа, Павла Донского, жила гражданским браком с поселенцем грузином Черкидзе, пастухом крестьянских овец. Их ребенок в церковной книге записи рождения и смерти был записан на фамилию ее первого мужа. В кратком ночном бою на одной из трех Пущинских заимок стродовцы, заскочив во двор одного дома, увидели корчившегося от ран бандита, серую убитую кобылу и мертвого Д.Донского. Раны в живот и в висок оказались для него смертельными. А 5 бандитов скрылись на конях в ельнике. Примечание: Возможно, Дмитрия выстрелом в висок прикончили свои же. Поскольку рана в живот при доступной для него в тот момент медицине и близкой погоне могла привести лишь к мучительной смерти. Труп Д.Донского везли через Олонки, Буреть, Каменку в Евгеево. В ней кто-то из стродовцев его кишками изобразил погоны, поясной ремень, портупею (ремень через плечо). В таком виде замороженный труп атамана был поставлен к одному из столбов церковной ограды. Через несколько дней кто-то из родственников ночью спустил тело в прорубь Ангары. Итак, тело отважного атамана Дмитрия Донского разделило ту же участь, что и тело адмирала Колчака. А убийцу атамана куснула гидра революции, и его расстреляли в том же 1938, что и моего прадеда белогвардейца Филарета Ковригина. Это были те несколько эксклюзивных лет при советской власти, когда белых и красных расстреливали по одной и той же 58 статье.