Автор: Проф. С. Гротов
Дата: 2014-04-27 00:50

В поисках новой маскировки большевизм меняет кожу не хуже любого хамелеона. Враги веры православной пытаются использовать в качестве духовного оружия новоявленного «патриарха» Сергия Страгородского, интернационалисты с их лозунгами «Пальнем ка пулей в Святую Русь» прикидываются русскими патриотами, а наспех нашитые погоны вчерашних политруков уже вызывают среди красноармейцев ропот против тыловых «золотопогонных жидов». Теперь очередной выдумкой является большевистский «панславизм». Его творцам неудобно сейча вспомнить слова Карла Маркса, что «славянству нельзя давать поднимать свою грязную голову», ни злобные выпады Ленина против балканских славян в издававшемся им совместно с Радомысльским-Зиновьевым в 1916г. журнале «Социал-Демократ». Приходится молчать о том, что в болгарской компартии верховодил Марк Фридман – организатор взрыва в Софийском соборе, в апреле 1925 года, при котором убито 210 и ранено 800 человек, что югославской компартией руководил 6 лет подряд другой Фридман, под псевдонимом Гечимовича, убитый при аресте в 1929 г., что польскую компартию (под именем «социал-демократии Польши и Литвы») создали жиды Роза Люксембург со своим супругом Лейбом Иотхесом (убит в Германии в 1918г., под псевдонимом «Карл Тышка»), Феликс Кон, Уншлихт, Зобельсон-Радек, Фюрстенберг-Ганецкий, Варшавский-Варский, что литовскую компартию создали Гедрис, Грейфенберг и Черный. Тоже можно проследить и в истории большевикам созданных компартии Чехии, Словакии, Хорватии. Но сейчас нам важно не только помнить, что жиды основали компартии во всех славянских странах, но и то, как большевики в Москве начали в своей шулерской игре ходить с крапленой карты «советского славянофильства». Еще в 1917 году выпущенный большевицки настроенными солдатами из Ясской тюрьмы, румынский иудей Христо Раковский пытался создать «балканскую коммунистическую федерацию». В 1918г. в Польшу выехали для пропаганды советских славянских республик Альтер и Шварцман, убитые при аресте в конце того же года. Далее идет серия попыток пропаганды через основанные в балканских странах коммунистические партии идеи федерации балканских советских республик по образцу ЗСФСР (советского Закавказья) с подчинением правительству СССР. Но вплоть до 1935 года все эти попытки оканчиваются полным провалом. Став во главе Коминтерна, Дмитров на V-м конгрессе снова заговаривает в своем докладе о возможностях славянского единения, но под флагом Интернационала, руководимого в то время Мануильским и Таршисом-Пятницким, однако, до самого начала войны Сталин со своей ненавистью к не пользуется этим оружием, которое ему подсовывает подручный Дмитров. Только после начала войны Сталин решается устроить два, якобы «мировых» конгресса, которые должны стать орудием военной пропаганды большевизма: еврейский, а затем славянский. Оба были организованы по одному методу: коммунистические режиссеры руководят из-за кулис, а на сцене сидят в президиуме, произносят «жаркие» речи, предлагают резолюции «представители беспартийной общественности» - поэты, музыканты, ученые, артисты – словом, «сливки» советской интеллигенции. На первом это было легко устроить: ведь «иудейской «общественности» в Москве, хоть отбавляй. В Колонном зале появились иудейский поэт Фэфер, Михоэлс, Илья Эринбург, балерина Мэссерер, скрипач Давид Острайх и Буся Гольдштейн, будущий творец советского гимна Сергей Михалков, детская писательница Барто, композитор Бляндер и Дунаевский – вот и готово: они на сцене составляют президиум, по очереди поднимаются на трибуну и восхваляют «великого отца народов мудрого Сталина» от имени мирового еврейства – вот вам и «всемирный еврейский конгресс». 

 

Но где же найти славян? Да вдобавок беспартийных! Чтобы и в коминтерне не находились на службе и известные, с именем были и за большевизм чтобы стояли. Русский народ взялся представлять академик И.С. Державин магистр славянской филологии, дот революции скромный учитель гимназии (VI-ой, если не ошибаюсь) в Петербурге; доносы на максима Горького и проф. Вл. Н. Тонского, возглавлявшего с основания «Дом ученых», помогли ему стать во главе того Дома Ученых, когда в 1923 году обиженный Горький выехал за границу. Далее он в период чистки и арестов среди академиков в 1930г. пролезает сам в академики, а потом гастролирует на разных конференциях и заседаниях, где в качестве беспартийного ученого должен провозглашать «нерушимое единство сталинского блока коммунистов и беспартийных». Теперь в августе 1941г., окидывая наспех подобранное собрание плутоватым взглядом своих косых глаз, он выступает перед «славянством» от имени русского народа. Польшу естественно представляла авантюристка и бездарная писательница Ванда Василевская, с первых дней вторжения красной армией в Польшу, осенью 1939 года выдававшая только что созданным органам НКВД польских интеллигентов, затем член верховного совета, вскоре после этого конгресса нарядившаяся в форму батальонного комиссара и свирепствовавшая в польской дивизии ген. Андреса в Никольских лагерях под Саратовом, зимой 1941-42гг. Украину изображал советский драматург Корнейчук, автор плохонькой пьесы «Плато Кречет», который только после ежовского террора 1936-38гг. истребившего украинскую интеллигенцию, стал играть роль украинского «энтузиаста сталинской эпохи». Белоруса выписали из Казани, туда удрал из Минска в первые же дни войны Якуб Колас, с опаской приехавший в Москву на конгресс. Но труднее было с зарубежными славянами; если нашли какого то македонца, бойко декламировавшего на конгрессе стихи собственного издания в честь «великого» Сталина, и болгарина, то с сербом ничего не выходило. Пришлось на эту роль пустить проф. истории В.И. Пишечу. Эта характерная, увы, для интеллигента советской эпохи, фигура: до революции благонамеренный профессор, любящий говорить о преданности Царю и Отечеству, всегда называвший себя русским, он после 1917 года оказывается вдруг белорусом, едет в Минск, основывает белорусский университет, затем белорусскую академию наук; под флагом белоруса становится академиком «из Минска», но поддерживает связи с настоящей Академией Наук, что приводит его в 1930г. в тюрьму; в отличии от его однодельцев его держат не на Шпалерной ул., а в военной тюрьме на Нижегородской ул. Выборгской стороны. В 1931г. он выслан в Вятку, но как то скоро возвращается в Москву и становится членом-корреспондентом Академии Наук. Нам неведомы «умилостивительные жертвы» принесенные им на алтарь Ягоды и Ежова, но ясно, что этот человек готов играть любую роль. Казалось, ему бы играть роль белоруса, но эта роль уже занята. Поэтому на конгрессе Пичеша выступает в качестве серба, уверяя советскую публику, что родился в Герцеговине, и, якобы, с детства считал Германию «вековым врагом славянства». Разве этот профессор смолоду русский, впоследствии белорус, а в старости герцеговинский серб не напоминает Пушкинскую эпиграмму: 
«Ты с татарином татарин,
А с евреем сам еврей…».
Таков был состав шутовского конгресса в августе 1941 г. Летом 1943 года состоялся второй всеславянский конгресс в Москве. Снова выступали те же паяцы. мы знаем, что иногда по ходу пьесы приходится на сцене объясняться в любви артистам, которые за кулисами поссорились между собой; при встрече артисты могут после ссоры друг другу не кланяться, а по ходу пьесы они целуются. Приблизительно так произошло на втором конгрессе с Корнейчуком и Вандой Василевской. В мае 1943г. Корнейчук поместил в «Правде» грубую статью против поляков – «вековые угнетатели украинского народа», имеющих претендовать на Западную Украину – это был ответ на выступление лондонских поляков по поводу Катынского злодеяния. На другой день Корнейчук был демонстративно назначен заместителем наркоминдела (5-м по счету после Вышинского, Деканозова, Дризо-Лозовского и Валлаха-Финкельштейна-Литвинова). Отметим для курьеза, что потом назначено еще трое: Штейнман-Майский, Кавтарадзе и Агеев, так что сейчас в Москве у Молотова 7 помощников, если не считать чинящего расправу над Савойской династией и предателем Бадальо Вышинского. Но на конгрессе сидели рядышком Корнейчук с «председательницей «Союза польских патриотов» Вандой Василевской, приветствуя «славянское единение» под тяжелой рукой Сталина. Комично выглядел в качестве новоявленного польского «патриота» генерал-майор Берлин, командир польской дивизии имени Костюшко, которая немного спустя, бросив иудея-генерала перешла на германскую сторону в первом же бою. Никого в советской стране эти маскарады не обманут, никого они даже из изголодавшихся людей не тешат; слишком мы привыкли к разным съездам «стахановцев», «ударникам колхозных полей», к чествованиям «знатных» доярок и свиноматок, но важно, чтоб за рубежом не русские не другие славяне не поддались на новую большевистскую уловку, эту крапленую карту мы должны выбить из мясистых коротких пальцев Сталина.