Автор: Газета Парижский вестник
Дата: 2014-04-25 00:01

Газета «Парижский вестник» Париж №5 от 12 июля 1942 года, с.2.
Ниже мы приводим вдержки из доклада настоятеля Михаила-Архангела собора г. Новгорода, протоиерея Василия Николаевского, о церковной жизни в последние месяцы существования советской власти и в первые месяцы после занятиями германскими войсками Новгорода и его окрестностей (с 22 июня 1941г. по 1 января 1942 года)
Редакция.

В марте месяце 1939г. я был назначен благочинным всей Новгородской епархии, включая и Старорусское викариатство. По наведенным мною справкам, оказалось, что по всей бывшей Новгородской епархии на 1-е августа 1939г. было 7 действовавших храмов, кроме нашего собора.  В период с 1-го августа 1939 по 1-е января 1941г. все указанные семь храмов один за другим были закрыты из-за непосильного налога со стороны советской власти. К началу 1941 г. остался единственный наш собор не только на весь Новгород, но почти и на всю епархию. Не оставляли большевики в покое и наш собор и стремились закрыть его, как и другие храмы, а причина была у них верная, по их выражению: «все равно задушим попа налогами», и действительно, налог возрастал с удивительной быстротой. Ко дня моего вступления на службу Горфо мне преподнесло авансом 20000 рублей, на 15 июня 1941 г. налог уже выражался в сумме 225000рублей в год.  Но не ограничивались большевики лишь этими одними налогами, иногда вызывали меня в НКВД, в неурочное время (по ночам) и там всячески придирались, издевались и грозили мне. Положение становилось невозможным. Но вдруг пришло спасение.  В воскресенье, 22 июня, узнали, что Германия начала войну против СССР. С какой радостью мы, все верующие, встретили известие о войне, потому что все были уверены, что скоро придет конец большевистской власти.  С большим интересом все наблюдали за ходом войны, и хотя по радио и газетным известиям давались ложные сведения, но появление беженцев, налеты немецких самолетов, масса раненых, доказывали нам обратное; всем становилось ясно, что красных бьют и гонят вовсю и немцы быстро продвигаются вперед.  Для всех верующих было неожиданностью получение воззвания от митрополита моск. Сергия, от 15 июля, через митрополита Алексия, с предписанием прочесть в праздничные дни за литургией не менее трех раз. Содержание воззвания несомненно, было продиктовано митрополиту Сергию Ц.И.Ком. в день объявления войны, в котором говорилось, что мы верующие, должны помогать властям и во всем, не щадя своей жизни, лишь бы не допустить врага-фашиста в нашу землю, так как они сразу начнут угнетать веру христианскую и мучить христиан. Воззвание пришлось прочитать дважды, предварительно смягчив его содержание, и все же, как и должно было ожидать, верующие остались очень недовольны митр. Сергием и некоторые просто ругали его.  Воздушные тревоги были почти беспрерывны по 14 авг. но, несмотря на это, служба в соборе продолжалась. Из города каждый день жители уезжали, а город пустел.  Всем стало ясно, что Новгород скоро займут немцы. Ночь на 14 августа прошла беспокойно: красноармейцы бежали по городу в панике, в нескольких местах город уже загорался.  К литургии я вышел в 5 часов утра, чтобы своевременно начать службу. В храме ночевали некоторые верующие и читали уже утреннее правило. В 6 часов налетела масса немецких аэропланов. Литургию начали под грохот выстрелов и бомб. Город загорался во многих местах. Паника среди богомольцев поднималась несколько раз и приходилось их успокаивать. По окончании литургии я отслужил водосвятный молебен, благословил верующих и прощаясь с ними сказал: «Сегодня вечером службы не будет, а завтра, что Бог даст»; и это была моя последняя служба в соборе при советской власти. Из храма вышел я один, а богомольцы не решились покинуть храм.  По выходе, с двумя монахинями, мы пошли не городом, а около вала; город уже горел во многих местах. Около вокзала нам пришлось пробегать между пылающими зданиями с закрытыми лицами, чтобы не опалиться.

 

Около десяти раз приходилось ложиться на землю и в одном месте всех нас засыпало землей от разорвавшейся бомбы, но добрался я до дома благополучно.  Улица одна за другой быстро занимались огнем; это была работа коммунистов и партизан, которые последними покидали город, предоставив огненной стихии докончить их гнусное дело – уничтожение Великого Новгорода.  Мы сидели в окопе. Выходить из него было нельзя из боязни попасть на глаза какому-нибудь пьяному партизану, которых в городе было еще немало, и которые, не считаясь ни с чем, могли всех оставшихся убивать, как сторонников фашистов.  16 августа, утром, передовые германские войска вступили без боя в Великий Новгород, а в 10 часов стали уже ходить по убежищам и окопам. Молодых мужчин забирали в плен; также взяли меня, но когда я им заявил, что я священник, сразу же освободили.  Германцы обращались с оставшимися гражданами вежливо и приветливо, и все запугивания большевиков, относительно зверств немцев, оказались чистейшей ложью.  17 августа, утром к моему окопу подошел немецкий офицер, который был потом начальником полиции, капитан Краус, в сопровождении одной монахини, спасавшейся в убежище, и громко спросил по-русски: «Батюшку можно видеть?» и когда я вышел из окопа, капитан, представившись, подал мне руку и, крепко пожимая ее, приветливо и весело сказал: «Здравствуйте батюшка. От имени германского командования поздравляю вас с освобождением от ига коммунистов-безбожников; теперь вы вновь можете уже спокойно продолжать службу в вашем храме, который, к счастью, остался невредимым по уходу из города большевиков, и верующие вас ждут; только завтра, денек еще подождите, а 19 августа, вместе с вами, пройдем в ваш храм».  19 августа в 8 часов утра, я вышел из окопа и направился к собору. Боже! Что представилось моим взорам? Везде и повсюду – сгоревшие дома. Лишь изредка попадалась какая-нибудь человеческая фигура и, крадучись подобно вору пробиралась около самых развалин домов.  Но не в первый раз был уничтожен Великий Новгород, и со временем опять вновь возрастал и процветал. Будем надеяться и мы, что в недалеком будущем он вновь восстановится. Будем надеяться услышать церковный благовест с Софийской звонницы и будем благодарить бога за освобождение от ига коммунистов; Великий Новгород навсегда освободится от них. Подойдя к разоренному Летнему саду, издали увидел я, что в Кремле собор св. Софии с другими зданиями стоит снаружи в сохранности, чему был сердечно рад. Недалеко от собора Михаила-Архангела я встретился с капитаном Краусом и мы пошли вместе в храм.  Подойдя к собору, мы услышали пение «Символа веры»; это пели верующие. Когда вошли мы в собор, пение сразу прекратилось: верующие, увидя меня, со слезами радости бросились ко мне, прося благословения.  Капитан Краус был взволнован до слез этой картиной и чтобы скрыть свое волнение, вышел из храма. Я сразу же облачился и начал служить благодарственный молебен за спасение храма и верующих празднику и Знамению Б.М.  Придя ко всенощной, в субботу 23 августа, в собор, я увидел, что к ограде храма подъехал легковой автомобиль под управлением г. Крауса, который где то достал для нашего собора небольшой колокол, весом в 15 килограммов и лично привез его. Колокол мы сразу же подвесили к березе, а за заботу и внимание капитана сердечно поблагодарили его все верующие. В 6 ч. вечера раздался первый удар колокола, и на глазах верующих показались слезы радости, так как более 10 лет мы были лишены церковного благовеста.  Большевики, хотя город в панике покинули, но не оставили его в покое – ежедневно обстреливая из дальнобойных тяжелых орудий. Особенно усиливали красные стрельбу во время праздников.  10 ноября в Новгороде с разрешения германского командования, организовался под моим председательством, «Комитет по охране древних церковных памятников Новгорода и епархии». Итак, к общей радости верующих зародилась новая свободная церковная жизнь при германском командовании. Теперь все молят творца вселенной, чтобы Он дал крепость нашим освободителям, хотя и иноверцам, так как в лице их, Господь, излил свою милость на нас, грешных. Святители новгородские и всей земли Русской, молите Бога о нас!  

Протоиерей Василий Николаевский.