Контрреволюционная повесть. Часть первая
Автор: FD & Князь Пожарский
Дата: 2009-01-05 13:19
Господа, мы (FD & Князь Пожарский) имеем честь представить вам первую часть нашей работы. Это довольно большая повесть, а может, уже и роман. Историческо-приключенческой направленности, с лёгким налётом мистики. Работа идёт полным ходом.
Москва
Ленинский проспект, 52, кв. 23
8 октября, 2008 года. 10:27
Спящую комнату разрезал звонок. Из-под одеяла на диване, показалась рука, и начала медленно пробираться к стоявшему рядом столику. Достигнув цели, рука взяла лежавший там выключенный мобильник, и снова скрылась под одеялом. На улице шёл проливной дождь, капли размеренно барабанили по оконному стеклу… Лучшей погоды для крепкого, сладкого сна было не придумать… Вставать ужасно не хотелось… И через несколько секунд человек на диване, положив телефон обратно на тумбочку, зарылся поглубже под одеяло. В комнате опять послышался звонок, уже более длинный и настойчивый. Вдруг с криком «Ну ёпэрэсэтэ!», отбросив в сторону одеяло, с дивана вскочил лохматый молодой человек, и выбежал из комнаты, по дороге схватив висевшие на стуле джинсы. Снова раздался звонок.
- Да бегу, бегу. Уже бегу! - Наскоро одевшись, молодой человек пробежал в прихожую и, не посмотрев в глазок, отворил дверь, - на крыльях, блин, лечу!
На пороге стоял незнакомец в шляпе, укутавшийся в воротник своего тёмного плаща, с которого ручьём стекала вода. В руке он держал небольшой портфель.
-Здравствуйте! Сдесь проживает аспирант Аристарх Сергевич Цезарёв? Могу ли я его увидеть? - сказал он с заметным европейским акцентом.
Стоп - Машина, приехали! Прям Герберт Уэллс, Человек-невидимка! И что это за дядя? Да ещё европеец? Откуда он взялся? И самое главное, чего он тут потерял?
-Здрасьте… Эээ.. Это я вообще-то и есть. А вы, собственно, по какому делу?- недоумённо спросил молодой аспирант.
-Не позволите ли вы сначала пустить меня за порог, господин Цесарёв? А то знаете, я немного замерз,- попросил нежданный гость, отряхиваясь.
-Да… проходите,- Аристарх растерянно сделал приглашающий жест.
-Премного благодарен. - Улыбнулся незнакомец. - Моё имя Михаэль Орьлих, я австрийский подданный, и я явился за вашей души…
-Что простите? - аспирант немного опешил от последней фразы. Он-то искренне полагал, что за душами обычно являлся господин, представлявшийся немцем по имени Воланд. А вон он какой, оказывается. Австриец с красивым именем Михаэль.
-А не рановато, нет?
-Я опять что-то не то сказал? А хотел покрасивей выразиться… Вы уж извините за мой русский, - рассмеялся гость,- меня немного учил отец, потом он погиб… и я доучивал язык сам, по книгам ваших классиков.
-Ну тогда понятно. Но… все же для чего вы пришли ко мне?- Немного помешкав, аспирант продолжил.- Да что вы стоите, снимайте одежду, тогда уж. Пойдемте на кухню, я вам чаю согрею.
Чем-то ему приглянулся этот подданный Австрии, чересчур старомодно одетый и говоривший с забавным, еле заметным шипящим акцентом.
-О, вы так любезны, - он протянул аспиранту мокрую одежду. На вид Михаэль оказался таким же молодым человеком, как и Аристарх, максимум лет на пять старше. Другое дело, что у гостя, в отличие от самого аспиранта было идеально выбритое, чистое лицо и замечательно уложенные волосы, чем Аристарх похвастаться, увы, не мог.
-Тут вот, собственно, какое дело господин Цесарёв, - гость раскрыл свой портфель, достал оттуда большой конверт, и отдал аспиранту - Вот, прочитайте.
Удивлённый подобной непосредственностью, Аристарх быстро пробежался взглядом по конверту. С левой стороны на нём стоял штамп с орлом, правда этот был одноглавым, по всей видимости, это была печать какого-то австрийского ведомства. А справа красовался родной русскому глазу, его двуглавый собрат. Вторая печать была старой и немного выцветшей, было видно, что до открытия конверт довольно много времени провёл на дальних пыльных полках, на каких сам Аристарх хранил большую часть своей немногочисленной корреспонденции.
-Хех, а собственно, что это?- спросил аспирант, подняв глаза от конверта.
-Это рукопись моего деда.
-О чём, если не секрет?
-А вы сами посмотрите.
Диалог выходил, как в какой-то компьютерной игре, быстрый и примитивный. Но Аристарху было всё равно. Голова только-только проснулась и начала соображать. Ну что ж, раз австриец так просит, можно почитать.
-Хорошо. Пойдемте ко мне в кабинет…
-Простите, но вы давеча обещали мне кружку горячий чая… Простите за дерзость, но я действительно очень замерз,- извиняющимся тоном произнёс Орьлих.
-Ах, да! Конечно, пройдемте.
Они направились на кухню, где аспирант быстро соорудил небольшой завтрак: две кружки зеленого чая и три бутерброда с колбасой.
-Ну что ж, теперь пройдемте в кабинет. Кружку возьмите с собой, допьем чай там.
Миновав просторную гостиную, со старинной советской мебелью, но новым телевизором, Аристарх с гостем оказались в уютном кабинете, с просторным письменным столом. Почти в каждом углу здесь стояла тумбочка со стопками старых газет и документов.
Аспирант сгреб в охапку простыню с дивана со всем на ней содержимым, и, затолкав это все в шкаф, с верхов которого на него упала пара пыльных газет, предложил гостю сесть.
-Благодарю вас, любезный сударь,- Михаэль заёрзал на диване, усаживаясь поудобнее.
Ну ни фига себе! Он из какого времени?
-Можно без «сударь», - аспирант сел за стол, положив перед собой конверт с рукописями незнакомца, и придвинул над ними лампу.
-Что, простите?- не понял гость.
-Говорю, сейчас «сударь» у нас не в моде, вы просчитались на пару сотен лет. Можно просто. Без него.
-А, учту! – Хохотнув, кивнул собеседник.
-Вам следовало меньше читать старой классики и почитать что-нибудь из нового. Пелевина например, хотя нет! Пелевина не надо было. – Аспирант на секунду замолчал, и заговорил уже на другую тему.- И кстати, любезный, тьфу ты,- Аристарх, кажется, сам заразился от своего гостя синдромом чрезмерной вежливости, - Михаэль. Люди на улице вам вслед не оглядывались?
Гость, казалось, немного удивился такому вопросу:
-А…Да не похоже. Я такого не заметил. Дождь ведь. Всем не до того.
-Это точно,- Аристарх взглянул на окно прямо над столом. Дождь стал ещё сильнее и стук капель о стекло почти слился в один единый протяжный шум дождя,- но если бы погода была получше, я уверен, они бы начали оборачиваться.
-Почему?- искренне удивился Орьлих.
-Да прикид у вас, как из американских детективов, Дик Трэйси и Зорро в одном лице. Шляпа особенно. Этого здесь не примут.
Гость пожал плечами:
-Прошу прощенья, господин Цесарёв, но я первый раз в России…
-Всё в этой жизни бывает первый раз,- усмехнулся Аристарх,- жизнь в России – как курение. Штука вредная, но приятная, да и теперь уж бросать как-то поздно, да и не выйдет, как не старайся,- и аспирант рассмеялся собственной шутке.
Гость по всей видимости её не понял, но всё равно засмеялся и отпил ещё чаю:
-Хм, а я заметил у вас в гостиной на витрине несколько георгиевских крестов, если не ошибаюсь. Ведь это они?
-Они.
-Коллекционируете?
-Да так, пару раз ездил с ребятами из археологического на раскопки, - ответил Аристарх, пытаясь аккуратно распаковать конверт, не повредив бумагу.
-И каска оттуда?
-Да все там же, все там же, эхо войны… - аспирант, наконец, открыв конверт, достал из него пачку пожелтевшей от времени бумаги и взял первый лист. Пригнув поближе лампу, он прочёл.
"Если хранители сего документа выполнят данное ими обещание, то письмо это, потомок мой, должно будет оказаться у тебя в две тысячи восьмом году от рождества Христова. Если же сей документ не дождётся указанного времени и/или попадёт в руки непосвящённому, то прошу тебя, мой неизвестный друг, отбрось эту бумагу от себя, как прокажённый плат, а лучше сожги или разорви её, ибо может посеять она и смуту, и волнение и смерть, и многую печаль."
Аристарх поднял голову и с интересом посмотрел на гостя. - Так где, говорите, вы нашли эти рукописи? Вы их читали? Почему вы принесли их мне?
-Понимаете, после смерти отца все его бумаги, перешли ко мне, так как не братьев, не сестёр у меня нет. И вот, недавно перебирая их, я наткнулся на этот конверт и да, я его прочитал. Полностью. Там дед описывает жизнь одного русского офицера, видимо его соратника…
-Андрей Николаевич ваш дед, так?
-Да так, он там подписывается в конце. Так вот, о чем это я, да, так там он описывает совершенно невероятные вещи! Я показывал это историкам у себя в Австрии, они заинтересовались самим фактом, но не проявили огромного интереса к этим рукописям, и посоветовали отнести рукопись в издательский дом, дескать, хорошую историю сочинил ваш дед, может, понравится читателям. Но у меня терзают смутные сомнения! Посмотрите, там ведь в самом начале. Он относит эту рукопись ко мне. Ещё при получении у нотариуса, он передал мне записку от деда: «Моему правнуку. Отнесись к сему документу с особой серьезностью». По-моему, тут всё гораздо сложнее. И я решил отправиться на родину прадеда, где рукописью, как я думал, должны больше заинтересоваться, нежели в Австрии. Слава Богу, наследство от родителей позволят мне сделать это. Я узнал, где находится один из ваших главных институтов по истории, и решил навестить его. Но, там мельком взглянув на листы и выслушав мой рассказ, лишь… хмыкнули, да?
Аристарх кивнул.
-Они написали мне ваш адрес, и сказали, что вы можете помочь мне в этом деле, а так же Виктор Сергеевич попросили, если я вас найду, передать что у вас через час пары в МГУ…
- Блин, я же преподаю у историков сегодня! - Аристарх вскочил из-за стола. – А хотя ладно, - взглянув на часы, он обречённо махнул рукой, - продолжайте, - и плюхнулся назад в кресло.
-Ну, так вот и все. А дальше я к вам, благо, тут близко. Вы я думаю, сейчас пойдете в институт. Мне подождать здесь или пройтись с вами?
-Нет! – Аристарх резко вскинул руку,- Я никуда не пойду. Пошло оно всё к чёрту!- с выражением бросил аспирант своему отражению в стекле,- Надеюсь ребята меня не спалят. Конечно, декан мне за это устроит столыпинский галстук, ну да и шут с ним. Переживу. В печёнках это всё уже сидит! Посмотрю я, что в этой рукописи. Сей же момент.
"Если же ты все же решил читать дальше, то я поведаю тебе о судьбе одного человека, от которого будет зависеть очень многое. После прочтения сей рукописи ты должен будешь принять важное решение, поэтому я прошу тебя: отнестись к прочтенному со всей серьёзностью, даже если некоторые моменты покажутся тебе совершенно абсурдными.
Человек, о котором расскажу я тебе. Пётр Ордалин. По правде сказать, это весьма интересный и неоднозначный господин.
Крайне непростое прошлое изменило этого человека настолько, что каждый раз, встречаясь с ним по воле случая, я не узнавал его. Каждый раз я видел нового человека. Я боялся одного. Я боялся того момента, когда мы встретимся в последний раз. Но как бы сильно не менялся этот удивительный человек, были в нём некоторые черты, которые не смогла смыть кровь трёх воин, и не смогли искоренить десять лет службы в петербургской жандармерии. Человек чести, не привыкший отступать перед трудностями, готовый идти на верную смерть ради других. Настоящий русский офицер, изобретательный, смекалистый консерватор. Таким я знал его одно время. Но после многих встреч с ним уже тогда, гораздо позже, я увидел другую сторону этого человека. Несмотря на всю внешнюю серьёзность и решительность, это был абсолютно не жестокий человек, даже в какой-то степени мягкий. Жизнь поставила его в такие обстоятельства, что с подобными качествами ему было тяжело. За шкурой матёрого вояки, каким он казался на первый взгляд, позже я смог разглядеть великолепный талант аналитика, философа. Да и вообще, чтобы перечислить все небольшие странности, которыми обладал этот субъект, мне не хватило бы и галлона чернил. Их было бесчисленное множество. Взять хотя бы то, что пройдя через пекло трёх войн, он так и не привык к виду мертвых тел. Это был человек, скрывавший в себе собственное отражение. Человек-зеркало. Он скрывал свою душу под толстой бронёй, и только углубившись в неё можно было понять, почему он окружил её стальным ореолом. Впрочем, я надеюсь, ты сам всё поймёшь.
Знакомство моё с ним произошло вот при каких обстоятельствах.
Шел 1904 год. Русско-Японская война. Тяжелое, надо сказать, тогда было время для России. Я был тогда направлен на фронт в должности подпоручика в подчинение отдела контрразведки. Довольно интересное было дело, в особенности для нашей армии, где до подобных ухищрений начали додумываться только в последние несколько лет. Правда, работа в нашем ведомстве поначалу была поставлена из рук вон плохо, и выходить из сложных ситуаций получалось только благодаря личной доблести, рвению и энтузиазму сотрудников. Стоило признать, что японцы в деле тайной войны были гораздо более опытны.
Но со временем ситуация постепенно приходила в норму. Наступило относительное затишье. И служил я так, исправно, ещё несколько месяцев. Всё обходилось без происшествий. Но потом началось такое, что впечатлений на всю жизнь хватило. И ещё на одну жизнь.
И вот однажды приключилась вот такая история…
В августе наш полк, входивший в армию Куропаткина, стоял в обороне русских позиций под Ляояном. С большим трудом нам удавалось отбивать атаки японцев. Хотя наша армия и превосходила японскую по численности, но командование, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Кошмарно было поставлено управление войсками, плохо работали наши коллеги, не хватало разведывательных данных. Да и вообще, как с такой разведкой наши главнокомандующие могли рассчитывать на маленькую, быструю и победоносную войну для меня оказалось загадкой! Не хватало карт местности, плохо была организована связь между частями армии, воевать приходилось почти вслепую. Многие заразились какой-то местной болезнью…Наши действия были похожи на большую, несмазанную, громоздкую машину. Любое, даже самое незначительное движение сопровождалось диким скрипом и лязгом, и производилось с ужасающей неспешностью.
Но даже в этих поистине кошмарных условиях нам удалось сломить дух японцев и отбросить их атаки. Вскоре мы стали готовиться к контрнаступлению. Это был звёздный час для нашей артиллерии. Хитрец Слюсаренко смог приспособить под ночную стрельбу стационарные прожекторы, он же первым применил систему массового управления огнём. В масштабах корпуса. Это была адская мощь! Японцы не могли поднять головы. В те дни они потеряли 12 000 своих сородичей. Пленные, которых периодически захватывали наши удальцы, сообщали, что армия Ойямы была близка к паническому бегству.
Первого сентября наш полк вместе с остальными, встали на позиции, и стали ждать команды, чтобы ринуться в бой, но приказ всё не поступал. Мы пытались связаться со штабом, но безуспешно. Драгоценное время уходило. Прошел час, второй, наконец, появилась связь! Все приготовились атаковать, ждали только команды, но ко всеобщему удивлению вместо приказа об атаке, пришла шифрограмма следующего содержания: «В связи с превосходящими силами врага, нависшими над вашим флангом, приказываю отступить к Мукдену», позже передали, что японцы решили обойти наши главные силы со стороны речки Тайцзыхэ и взять нас русских в кольцо. По слухам, Ойяма пустил на это все наличные силы, резерв и даже охрану собственного штаба…
Ну что ж, мы отступили. Мы оставили землю, за которую отдали жизни тысячи наших собратьев. Японцы даже не преследовали нас. Как выяснилось позже, им просто нечем было это делать.
А дальше началась самое интересное. Выяснилось, что 1 сентября никакого крупного обходного манёвра японцы не предпринимали, да, по речке действительно прошли незначительные силы японцев, но это были жалкие попытки отвлечь наши главные силы, пока японцы собирались перегруппировываться. Говоря проще, они сами уже были готовы уходить. Но их опередил Куропаткин, приказав отступать на два часа раньше. Главная нелепость заключалась в том, что штаб был извещён о незначительных передвижениях японцев, но никаких приказов в армию он не отправлял. Как же так? Начали проверку на причастность к этому делу вражеской контрразведки. Это было вполне в их духе.
Так началось мое первое расследование.
Наши разведчики клялись, что не передавали на пункт связи никаких сведений о том, что Ойяма обходит всеми наличными силами. Проверили. Разведка не врала. Действительно, на пункт связи было передана информация лишь о расположении вражеской артиллерии и о том, что остатки разбитого полка японцев перебрались через речку на западе. Начали проверять всех связистов. Стоит сказать, что тогда русские контрразведчики в кои-то веки сработали хорошо, без сучка, без задоринки. Прочесали весь путь телеграфного кабеля, на что отрядили почти весь личный состав отдела, и вскоре рядом, в кустах, обнаружили специальное устройство, которое подсоединялось к линии и могло перехватывать шифрограммы. Ну, а послать после этого фальшивку не составляло труда. Значит, злоумышленников было двое. Один перехватил шифрограмму на проводе, а другой, на пункте связи, послал новую. Началась проверка всех работников связи на этом участке. Начали с младшего состава, который занимался прокладкой телеграфных линий. Вот тогда то я собственно и познакомился с младшим унтер-офицером Петром Николаевичем Ордалиным. К тому времени он уже успел заслужить Георгий. В условиях боя сумел наладить линию связи, что дало возможность командованию вовремя получить сведения, правда унтер-офицера при этом ранило, но незначительно: оцарапало немного руку. Это собственно и оправдывало Ордалина, с 29 августа по 2 сентября он находился в госпитале. Узнав, что меня привело к нему, он вызвался помочь следствию, и высказал свои подозрения против полковника Тихомирова, начальника связи этого участка. Мол, тот уже давно водится с неизвестными личностями, а тут ещё и деньгами кидаться начал. Я не оставил их без внимания и передал это соответственно своему начальству. Там этим заинтересовались, и, не без помощи нашего дорогого унтер-офицера, установили за полковником слежку. Подозрения подтверждались, но прямого подтверждения никак не могли найти. Необходимо было поймать мерзавца за руку. Так и поступили, послав по линии фальшивую шифровку о наступлении.
Тихомирова поймали, когда он доставал из тайника записку от сообщника. Оказалось, позарился полковник на японское золото, продал Россию за какие-то яни… А вот сообщника так и не нашли. На условленном месте оставили засаду, но на следующий день их всех нашли мёртвыми… Впрочем это уже другая история".
Тут Аристарх озадаченно отложил рукопись и повернулся к своему гостю.
-Кстати о наградах! Господин Орьлих, а вы сами-то их видели? Я о медалях вашего прадеда.
-Ах да! Совсем забыл… - Михаэль щёлкнул пальцами и полез в свой портфель. Вскоре он извлек оттуда новенький цифровой фотоаппарат. - Ордена Андрея Николаевича, после его смерти достались, моему деду, а он, царство ему небесное, целости и сохранности передал их моему отцу, ну а после они перешли ко мне… Так вот, с собой я такой ценный груз взять никак не мог, поймите меня прафильно, про нравы в вашей стране у меня на родине ходяд страшные легенды! Но. Я сделал фото. По отдельности. - Он оглядел кабинет, - а у вас нет, куда бы я мог закачаться?
Аристарх поднял на Михаэля Францевича недоумевающий взгляд:
-В смысле фотки на комп скинуть?
-Да, да, точно. Фотки. Скинуть,- закивал гость, жестикулируя.
Аспирант выдвинул нижний ящик стола, достал оттуда отливающий платиной ноутбук, аккуратно открыл его и нажал круглую кнопку. Михаэль, тем временем продолжил копаться в своём дипломате.
-Давайте ваш фотик и шнур к нему. Надеюсь, вы не додумались его забыть? - аспирант ввел пароль для входа, состоящий из четырёх дат.
-Да, то есть нет. Не забыл. Вот, прошу. И вот. – Гость протянул Аристарху шнур от аппарата, а тот в свою очередь подключил его вместе с фотоаппаратом к своему ноутбуку.
-Ну что ж, посмотрим, на что наслужил ваш прадед, - аспирант ткнул мышкой в самую первую папку из предложенных. Компьютер, поскрипев, открыл на весь экран несколько блестящих наград на черном фоне.
Аристарх присвистнул.
-Здесь я сделал общий снимок всех наград. Насколько я слышу, вы разбираетесь в этом деле господин Цесарев?- спросил гость с интересом.
-Можно сказать и так, - аспирант щелкал кнопкой, перебирая изображения – Ну ни фига себе! Два Георгия, третий и четвертый! Так, Станиславы, Анна, три Владимира... А тут и за гражданскую еще ордена, за ледяной поход! Да… есть на что поглядеть! Ваш прадед, судя по всему, не сидел, сложа руки. Интересное вырисовывается дельце. Подождите минутку, сейчас, мне надо посмотреть кое-что в Интернете. А вы пока расскажите, что вы знаете о своём прадедушке, я вас внимательно слушаю.
-Ну, если честно я мало что знаю из биографии Андрея Николаевича. Если верить рассказам деда, он не очень любил упоминать о своем прошлом. Я точно знаю, что он родился в 1884 году в Петербурге, в семье военного врача. Тогда, до революции он носил очень распространённую фамилию Орлов. Был офицером в пехотном полку, в каком - до сих пор загадочно, мои поиски в этой среде не дали успехов. Но с началом русско-японской войны, отправлен работать в распоряжение отдела контрразведки. В 1905 году кажется, был ранен, несколько месяцев находился на лечении, но вскоре продолжил служить дальше, в Петербурге. Прадед уже в старости любил рассказывать, как по молодости ловил русских шпионов… ,-рассказчик осёкся,- то есть шпионов в России. И надо сказать, судя по воспоминаниям деда, рассказчиком он был замечательным и контрразведчиком тоже, все семейство слушало с упоением. Правда, там кажется случилось что-то очень неприятное… О своём бытие в период с конца 1907 по 1908 он напрочь отказывался говорить. Ну а так самыми интересными близкие всегда считали его военные рассказы. В 1914 Андрея Николаевича отправили на прусский фронт в качестве офицера контрразведки. В 1916, после прорыва в Галиции, его перенаправляют туда. А дальше революция, гражданская…
- Занятно, - хмыкнул Аристарх, все еще продолжавший шарить по виртуальному миру, - весьма занятно. Только не бытье, а о житье. И про гражданскую войну он ничего не рассказывал? Не записывал?
-Только это.- Михаэль кивнул на рукопись на столе.- Про эту войну прадед не любил вспоминать. Видимо, с ней у него были соединены очень неприятные моменты, собственно, как и у любого белого офицера. Он вышел из войны с несколькими ранениями, и уехал он уже и полуосаждённого Крыма, когда красные его почти совсем захватили. Позже он нашёл своих сослуживцев уже в Турции, где был временный лагерь Врангеля. А там каким-то образом сошёлся с одной австрийкой, моей прабабкой, вскоре женился на ней и уехал на родину жены… Кстати, если хотите послушать историю из его жизни, то я запомнил одну, её дед очень любил рассказывать. Это, правдиво, было в феврале 17-ого. Как раз после революции.
-Валяйте, рассказывайте,- аспирант откинулся в кресле и запрокинул ноги на стол.
-Так вот, в феврале 17-ого, сразу после первой революции Андрей Николаевич ушёл из своей специальной части. У него не было выхода, её расформировывали. И какое-то время он находился в Петербурге.
-В Петрограде, – машинально поправил Аристарх.
-О, да. Точно. В Петрограде. Так вот, в какой-то момент мирный жизнь ему показалась хуже военной, и он вернулся на фронт. К тому времени обстановка там была, мягко говоря, не стабильна, ну вы понимаете о чем я…
-Да, да, вы рассказывайте, рассказывайте,- аспирант принялся что-то быстро набирать в строке поиска.
-Солдаты не подчинялись офицерам. Им уже надоело сидеть в окопах. В таких условиях получать информацию о русских позициях, а по возможности и устраивать диверсии, немцам было не достать особого труда. Уже несколько недель на участке службы Андрея Николаевича действовала, почти не скрываясь, группа немецких разведчиков. Видя такой беспорядок, прадед сначала не поверил, что такое вообще возможно. Такой анархии он не мог представить себе даже в страшном сне. Сначала хотел организовать спецгруппу для поимки диверсантов и всякое тому подобное, но куда уж там… Последний контрразведчик в тех местах исчез недели две назад, его свои же солдаты проткнули штыками, когда он пытался призвать народ к порядку. Моего прадеда даже слушать не хотели. И благодарение небесам, что не убили в первый же день. Их братьев там не жаловали. Плюнув на всех, подполковник Орлов, то есть мой прадед, отправился разоружать разведчиков в одиночку. Уж не знаю, чему его обучали в той специальной части, но на третий день он выследил, обезвредил и привёл в штаб двух германских диверсантов! Одного убил сразу, а двух взял в плен как языков. Вот такой вот был человек. Видя рвение прадеда, начальство наградило его медалью за каждого языка. Тут уж даже солдатский комитет ничего сказать не посмел. В одиночку – и двух германцев!
С тех пор его там зауважали.
-Так вот что это за медали! Ну конечно! – Аристарх хлопнул себя по лбу- Георгиевские медальки временного правительства! Как я мог забыть… Кхм…Да. Интересный ваш был человек ваш прадед. Да кстати, я вот ещё что узнать хотел…- аспирант собирался спросить у гостя что-то ещё, но его прервал дверной звонок.
Продолжение следует...
| Предыдущее: | |
| Следующее: |
Контрреволюционная повесть. Часть вторая |
| Лучшее по просмотрам: | Война между Боливией и Парагваем (Чакская война) |
| Последнее: | Святой Афанасий Брестский и его борьба с польской унией |
