Крюков Петр. Без шляха
Автор: Крюков Петр
Дата: 2010-06-02 01:03
1
Далеко уже приосталиси
Те года борьбы с Русью красною,
Но в сердцах у нас все ж осталися
Битвы страшные нитью красною:
Как рвались Донцы на родимый Дон, —
Рать сильнейшую разбивали в прах;
Как под пушек гром, шашек страшный звон —
Думу думали о Донских степях.
Но затих гром битв . . . Корабли ушли,
Унося с собой Волю — вольную.
Горечь — боль обид за кордон несли
Казаки в душе. Жизнь бездомную
Им сулила даль. Никли головы,
Поседевшие от тяжелых дум . . .
И пришли за грань полуголыми:
Не достать шматок из порожних сум.
Море синее — море бурное,
Не один уж труп поглотившее,
Вечно мрачное и угрюмое,
Испокон веков вдаль носившее
Войско малое — духом сильное:
Удалых Донцов рать отважную.
И не раз — не два диво — дивное
Море видело: как ватажную
Стаю соколов рать турецкая
Окружала вдруг дымом пушечным.
Да Донская рать — не немецкая, —
Битва ей была делом шуточным.
И в последний раз море шумное
Караван судов на себе несло . . .
Море синее! Море буйное!
Ты зачем Донцов на беду несло?!
...Под Царьгородом лагеря Донцов,
Сенегальцами окруженные.
В них проходит жизнь удалых бойцов:
Дни холодные, дни голодные.
Не стерпели раз — за оружие
Ночью тёмною посхватилися
И от страху тут чернокожие
Будто в землю все провалилися.
И потом Донцов, словно бешенных,
На скалу Лемнос всех отправили
И держали там как помешанных;
Часть в Совдепию даже сплавили.
Кой — когда Донцам, в виде милости,
Лиру турскую Атаман давал.
И никто не знал страшной подлости,
Что Казну Донцов скоп старшин забрал,
Растранжирили наши денежки —
Пошло по-миру Войско славное ....
Гей, старшины! Гей, мошенники!
Ждет вас смерть за то,— смерть безславная!..
2
"Ой, ты батюшка наш, славный Тихий Дон!
"Ты, кормилец наш, Дон Иванович!
"Про тебя-ль лежит слава добрая,
"Слава добрая, речь хорошая,
"Как бывало, Дон, ты быстёр бежишь,
"Все быстёр бежишь, все чистёхонек.
"А теперь ты, Дон, все мутен течеш —
"Помутился, Дон, сверху — донизу,
"Разсыпаются круты бережки,
"Высыпаются косы желтые".
"Речь возговорил славный Тихий Дон:
— "Уж и как-то мне все мутну не быть? —
испустил своих ясных соколов,
"Ясных соколов — казаков Донских" . . .
Да! Мутен наш Дон! Крови речушки
Пролились в степях; опустел наш Край . . .
Плачут горько все его детушки:
Лаптем русским смят наш Казачий рай.
Тяжело Донцам на родной Земле,
Но не сладко им и в чужом краю.
Всяк старается приманить к себе, —
В свое скопище, в свою партию.
Но крепки Донцы спайкой древнею.
Спайкой прадедов — „чувством стремени";
Атаману лишь они верили:
— „Наших он кровей, роду — племени!"
Но не думалось, не гадалося
Казакам Донским про предательство!
Старшина лишь в ус ухмылялася:
Смысла нет раскрыть надувательство,
От чиновных лиц, им же несть числа,
От предателей и изменников
Уж отбоя нет, а судьба несла
Новых тум — воров, лиходейников.
Уж пожизненным „часовым Донским"
Сам Богаевский об'явил себя
И Казну Донцов холуям своим
Раздарил, раздал, только Русь любя. –
А когда Донцы к своему „отцу"
С просьбой жалостной обращалися,
Атаман писал, что Казна к концу
Подошла: грошей не осталося.
Тут смутилися духом все Донцы:
Войсковой Казны не осталося!
И галдят, шумят с Дона молодцы:
— „Да иде — ш она подевалася?"
Не видать ведь всем, что Правительство
Эти денежки прикарманило.
За такое-то попустительство
Войско к черту-б их всех отправило.
Председатель сам — „сипа" Мельников
Стал банкиром вдруг, купил дом себе. . .
Да не мало ведь их мошенников!
Приготовь, Черкасск, место им в тюрьме ! . .
Обезчещены, обезволены
Казаки — Донцы на родном Дону;
Поограблены, обездолены
Казаки и здесь — во чужом краю.
. . . Ой, ты, горькая наша долюшка!
До каких-же пор будешь ты горька?
Разродимая наша волюшка!
Далеко-ли ты иль уже близка ? . .
3
На Лемносский пляж выводил полки
На „шагистику" командарм "лихой".
Казаки в рядах, как в лесу волки:
—„Пошагал-бы ты на живот пустой!". .
Привезли Донцов и в Болгарию,
Частью в Сербию — на рабочий труд.
И пришлось Донцам кормить братию
Интендантских „крыс", презиравших труд.
И в конце — концов надоело всем
Кормить лодырей с подаяния;
Побросав штабных, по державам всем
Разошлись искать пропитания.
И живут теперь: где станицами,
А где группою, односумами,
Но за то — вольно! живут птицами:
Нет тюремщиков над их думами!
Словно вороны перед битвою,
Над Казачеством вдруг зареяли
Богоносники со молитвою
На устах своих; знать — лелеяли
Все одну мечту: околпачить всех
Казаков Донских, здесь разрозненных.
Да не слушают уговоров тех
Сладко сахарных, но злокозненных.
Знать душа-то их не русацкая,
Коли отклика в ней не слышится;
Вся-то думушка ведь казацкая —
В том Краю, где Дон чуть колышется.
. . . Гей, вы, русские, горе — лапотники,
Испокон веков - богоносные!
Вы — не прошены для нас дяденьки
И для нас давно вы — несносные!
Не теряйте вы лучше времени:
Улещать Донцов, уговаривать.
И не сейте вы злого семени, —
У нас руки есть — повыпалывать!
Ведь не вами то в книгах писано
И не вами то ведь предсказано —
Преподобными в книгах писано
И пророками то предсказано:
Донцы с горцами всю-то Русь пройдут
И останется русских с горсточку, —
Как траву огнем Русь Донцы пожгут. . .
Учинят они вам разверсточку!!
Вам-ли, русские, с Богом мериться?
Вы — извечное ведь убожество! . .
. . . Да! Придет пора нам потешиться —
Произвесть всю Русь во ничтожество! . .
4
Атаманъ Донской и правители,
Вопреки всему, даже совести.
Стали . . . русскими! . . „Благодетели!"
Не понять, знать, им Дона горести !
Все издания атаманские,
Только Русь одну поминаючи, —
Как послания басурманские. . . .
— „Ишь! Живут себе припеваючи!
За Россию все надрываются,
А за Дон родной и помина нет!
Да и здорово ж ошибаются;
До России нам вовсе дела нет!
Кто брехал нам там — на Дону родном?
Против всей Руси кто нас вел одних?
Кто хотел, чтобы мы были под ярмом? . . .
Нет! довольно нам уж спасать чужих!
Скоро наш черед будет властвовать!
Уж покажем мы вам, „радетели",
Как над вольницей нашей царствовать;
Все припомним вам, „благодетели!"
Дальше буйных слов, да лихих угроз
Дело все-таки не продвинулось.
Не боялась уж тех казачьих гроз
Старшина, что в Русь перекинулась.
Лишь в усы себе усмехается;
— „Погалдят чудок — отведут сердца,
Да пойдет опять все по "старому."
Но горячая, знать, душа Донца:
Черезчур пошло все п о с т а р о м у!
Да старинкой-то лишь не царскою
Стало в воздухе вдруг попахивать;
Стали требовать „лаской барскою",
Кулаком под нос стали махивать.
Тем правителей растревожили
И гадюки все подколодные
Зашипели вдруг, заелозили:
— „Самостийники беспардонные!. . .
Всех на мушку взять самостийников,
Всех предателей Руси — матушки!
Заклеймить сейчас всех зачинщиков,
Всех изменников царя — батюшки!,,
И шипят, свистят под колодою! . .
. . . Искра вольная разгорается!
Небо темное уж свободою
Все казачьею озаряется!
П. Крюков
журнал Вольный Дон. 1937 г. № 1
| Предыдущее: | Кравцов Андрей. Песня |
| Следующее: |
Жуков Федор. Девять гробов |
| Лучшее по просмотрам: | Стихотворения Анны Васильевны Тимиревой |
| Последнее: | Катрачева Галина. Исповедь Белого офицера |
