Слеза несбывшихся надежд



Автор: СерпомПо
Дата: 2020-05-10 17:36
В эти дни 75-летие Победы. Мы не будем говорить о том, во что превратился день 9 мая при путинском режиме и почему так произошло. Все давно сказано. Вы и сами знаете. Мы просто предлагаем почтить память тех десятков миллионов людей, жизни которых оборвались или превратились в ад в вихре той чудовищно Второй мировой войны, отнявшей у них родных, близких, здоровье, дом. Людей самых разных, но таких же, как мы с вами, которые точно не заслужили всего этого. Которым просто не повезло жить тогда. И умирать тогда.


 

Отдельно помянуть всех павших в борьбе с нацизмом. При этом не забывая и о тех, кому повезло выжить, но для которых после весны 45-го кошмар не закончился. Для части европейских народов одна несвобода сменилась другой. Многие советские и не только граждане поменяли нацистские концлагеря на сталинские. Депортированные народы СССР не вернулись домой. Миллионы мирных жителей на территории бывшего Рейха и стран Восточной Европы были подвергнуты интернированию и репрессиям, расплачиваясь за преступления нацистов и амбиции победителей. Разруха, голод, тяжкий труд, бесправие, несвобода, ложь, страх — надолго стали частью жизни огромного числа людей. Вернувшиеся солдаты-победители тоже испили из этой послевоенной чаши. И как многие, они тоже пролили свою «слезу несбывшихся надежд». Не секрет, что Сталин не случайно отменил уже с 1948 года празднование Дня Победы. Диктатор как никто другой знал, какой ценой она досталась и почему. И отдавал себе отчет, что настоящие фронтовики ему этого никогда не простят. Для них он был в этой бойне не победитель, а, скорее, антигерой. К тому же, в голове вождя уже выстраивались планы новых войн и побед. А эту вместе со своей ролью в ней, ему поскорее хотел бы забыть. И сентябрь 39-го и июнь 41-го. К слову, история известной послевоенной песни «Враги сожгли родную хату» является одной из таких лакмусовых бумажек. В море советского официозно-пафосного «творческого ширпотреба» на тему ВОВ, она стала одним из искренних исключений. И ее очень полюбили фронтовики.



В 1945 году поэт Михаил Исаковский сочинил стихотворение, которое было опубликовано на следующий год в журнале «Знамя». Прочитавший его Александр Твардовский предложил композитору Матвею Блантеру, который активно сотрудничал с Исаковским, написать музыку и к этим стихам. Песню записал в 47-м году для всесоюзного радио известный тенор Владимир Нечаев. Но ее прокрутили в эфире лишь однажды. Цензоры сразу же запретили «Прасковью» за «ненужный пессимизм». Трагедии главного героя песни они не разделили. Мол, как это «куда теперь идти солдату?» Пусть идет в местную парторганизацию, там товарищи помогут. Исаковский потом жаловался, что впервые почувствовал такое «крутое сопротивление» своей песне. «Редакторы» были «убеждены», что «Победа исключает трагические песни». «Будто война не принесла народу ужасного горя. Это был какой-то психоз, наваждение, — недоумевал поэт. — Они шарахались от песни. Был один — даже прослушал, заплакал, вытер слезы и сказал: «Мы не можем». «Что не можем? Чего не можем?». Я думал, он не может не плакать, а, оказывается, пропустить песню на радио не может!». Лишь спустя семь лет после смерти Сталина, в 1960-м ее впервые осмелился исполнить на одном из своих концертов Марк Бернес. А всесоюзную известность она приобрела после того, как он же спел ее на телевизионном «Голубом огоньке», посвященном 20-летию Победы (вроде бы по просьбе самого «героя Сталинграда» маршала Чуйкова, тут уж никто ничего возразить не посмел). При Брежневе, который как-никак тоже был фронтовик, ВОВ уже начала покрываться своим знаменитым золотым лоском. В 65-м был проведен второй Парад Победы (но следующие состоялись только в 85 и 90-м, а с 95-го Ельцин сделал их ежегодными). Оттепель заканчивалась, но о человеческой трагедии во время войны можно было говорить и писать более свободно. Оригинал Спасибо вам, «мальчики и девочки» … Так что песня «Прасковья» пошла в народ. Потому что была настоящая, как боль человека, пережившего ту войну. Как настоящими были те, реальные ветераны в наших семьях, которых мы лично знали и любили, и которых уже давно нет. Не советские киношные герои, не абстрактные ветераны и тем более, не ряженые «фронтовики». Они, видевшие войну на самом деле, как правило, неохотно о ней рассказывали. Разве что иногда, да и то зачастую какие-нибудь веселые истории. Редко что-то страшное и почти никогда «героическое». И все мы понимали почему.



Для них 9 мая был не «праздник» и даже не «праздник со слезами на глазах» эпохи Застоя, а день, когда раз в году можно было встретиться с теми немногими выжившими однополчанами на одном и том же месте, и молча выпить рюмку за упокой души товарищей. Без пафосных речей и уж тем более нынешних карнавалов. А потом накрыть дома стол и ждать в гости своих взрослых детей и маленьких внуков, которые несли им нарисованные своими руками открытки. Нет, все это не ради поздравлений и цветов. Просто чтобы урвать у завоеванного тогда времени еще одну возможность увидеть родных и порадоваться тому, что остался жив и, главное, смог жить дальше... А потом снова постараться забыть об этом еще на год. (Как у поэта-фронтовика Юрия Левитанского: «Ну что с того, что я там был, в том грозном быть или не быть? Я это всё почти забыл. Я это всё хочу забыть»).



Сегодня мы бы хотели вспомнить их. И поблагодарить за то, что они были в нашей жизни. Пусть они нас и не слышат. За то, что в те страшные годы им удалось, несмотря и вопреки сопротивлению двух людоедских режимов, выжить, выполнить свой долг перед самими собой и перед нами, и остаться людьми. И для этого нам не нужно выходить с их портретами на палках и одевать своих детей в полевую форму 40-х годов. Наши дедушки и бабушки этого бы точно не поняли. А тем немногим оставшимся сегодня настоящим фронтовикам, тем «мальчикам и девочкам» из песни фронтовика Булата Окуджавы, которым посчастливилось «вернуться назад», мы желаем здоровья, сил и любви их близких. Именно их мы хотим поздравить с Победой, которую они не празднуют, а отмечают.