Автор: BR News
Дата: 2018-10-18 09:55

Секретарь Генсовета «Единой России» Андрей Турчак потребовал от Минкультуры «ни при каких обстоятельствах» не выдавать прокатное удостоверение комедии Алексея Красовского «Праздник», действие которой происходит в блокадном Ленинграде. «Съемки такого „фильма“ — это глумление над историей нашего народа, есть темы, над которыми нельзя шутить», — говорится в заявлении Турчака. Фильм «Праздник» должен выйти на экраны в 2019 году. В нем рассказывается о том, как живущая в Ленинграде «на особом положении» привилегированная семья готовится встречать Новый год. Съемки фильма уже завершены, но пока создатели не обращались в Минкульт за прокатным удостоверением. Не допустить проката фильма также требовало Российское военно-историческое общество. Его исполнительный директор заявил: "Из сообщений СМИ нам стало известно, что в нашей стране нашим режиссером Алексеем Красовским создан фильм «Праздник» - комедия о событиях в блокадном Ленинграде. Это, по сути дела, является кощунством и надругательством над нашей историей, прежде всего над историей Великой Отечественной войны, которая составляет часть нашей идентичности. Что показано в этом фильме? Блокадный Ленинград, люди умирают от голода. И существует некий чиновник со своей семьей, который жирует, который встречает новый 1942 год с обильной пищей и, якобы, он еще занимается разработкой биологического оружия. Нам очевидно, что этот фильм – часть идеологической пропаганды, информационной войны, которая ведется против нашей страны сегодня. Вспомним, в годы Великой Отечественной немцы тоже вели информационную войну, в том числе, против блокадного Ленинграда. Забрасывали его листовками, фальшивыми газетами, в них тоже говорилось, что существует партийное руководство, которое объедается, и голодающее, вымирающее население. Все это делалось, чтобы вбить клин между руководством и людьми, которые обороняли город, тем самым обезоружить его и, в конце концов, взять." О намерении обратиться в Минкульт для дополнительной оценки заявила комиссия Общественной палаты по сохранению традиционных ценностей.

В свою очередь в Минкультуры привели слова директора департамента кинематографии Ольги Любимовой, которая отметила, что ведомство будет руководствоваться исключительно действующим законодательством при выдаче прокатного удостоверения. Автор сценария и режиссер фильма Алексей Красовский ранее написал в своем аккаунте в фейсбуке, что картина уже снята и что это фильм о любви. Позднее он добавил, что создатели картины снимали комедию не о блокадном Ленинграде. "Место действия не равно сюжет", - пояснил режиссер. Действие в картине происходит в блокадном Ленинграде 31 декабря. В загородном доме семьи Воскресенских, живущих "на особом положении", собираются шесть человек, которые намерены встретить Новый год. В картине снялись Ян Цапник, Алена Бабенко, Павел Табаков и другие.

То что коммунистов и разных просоветски настроенных товарищей регулярно тошнит от всего мало-мальски того, что кажется им антисоветским - мы привыкли. Но то, что уже на государственном уровне чиновники и партийцы вводят цензуру, фактически ни к чему хорошему это не приведет.

Да и вообще, говоря о блокаде, нынешние совки опять забывают о мерзких партийных функционерах, которые в отличие от простого народа жили совсем по-другому. О спецраспределителе в Елисеевском во время блокады есть ряд интересных статей "Новой газеты". Как следует из ряда материалов, в фильме исследуются дневники инструктора отдела кадров райкома ВКП (б) Николая Рибковского. Например, запись от 9 декабря 1941 года из дневника инструктора отдела кадров горкома ВКПб Николая Рибковского: "С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед - первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой". А вот запись в его дневнике от 5 марта 1942 года: "Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии. По-моему, это просто-напросто семидневный дом отдыха и помещается он в одном из павильонов ныне закрытого дома отдыха партийного актива Ленинградской организации в Мельничном ручье... От вечернего мороза горят щеки... И вот с мороза, несколько усталый, с хмельком в голове от лесного аромата вваливаешься в дом, с теплыми, уютными комнатами, погружаешься в мягкое кресло, блаженно вытягиваешь ноги... Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха. Каждый день мясное - баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса, рыбное - лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину... Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти... Что же еще лучше? Едим, пьем, гуляем, спим или просто бездельничаем и слушаем патефон, обмениваясь шутками, забавляясь "козелком" в домино или в карты. И всего уплатив за путевки только 50 рублей!"

Напомним также, что в энциклопедии, составленной петербургским историком Игорем Богдановым на основе изучения архивных документов, "Ленинградская блокада от А до Я" в главе "Спецснабжение" читаем: "В архивных документах нет ни одного факта голодной смерти среди представителей райкомов, горкома, обкома ВКПб. 17 декабря 1941 года Исполком Ленгорсовета разрешил Ленглавресторану отпускать ужин без продовольственных карточек секретарям райкомов коммунистической партии, председателям исполкомов райсоветов, их заместителям и секретарям исполкомов райсоветов".

Вот что пишет в своем исследовании "Блокадная этика. Представление о морали в Ленинграде в 1941-1942 годах" российский историк Сергей Яров: "Если директора фабрик и заводов имели право на "бескарточный" обед, то руководители партийных, комсомольских, советских и профсоюзных организаций получали еще и "бескарточный" ужин. В Смольном из "карточек" столующихся целиком отрывали только талоны на хлеб. При получении мясного блюда отрывалось лишь 50% талонов на мясо, а блюда из крупы и макарон отпускались без "карточек". Точные данные о расходе продуктов в столовой Смольного недоступны до сих пор и это говорит о многом.

Среди скупых рассказов о питании в Смольном, есть и такие: О.Гречиной весной 1942 года брат принес две литровые банки ("в одной была капуста, когда-то кислая, но теперь совершенно сгнившая, а в другой - такие же тухлые красные помидоры"), пояснив, что чистили подвалы Смольного, вынося оттуда бочки со сгнившими овощами. Одной из уборщиц посчастливилось взглянуть и на банкетный зал в самом Смольном - ее пригласили туда "на обслуживание". Завидовали ей, но вернулась она оттуда в слезах - никто ее не покормил, "а ведь чего только не было на столах". И.Меттер рассказывал, как актрисе театра Балтийского флота член Военного совета Ленинградского фронта А.А.Кузнецов в знак своего благоволения передал "специально выпеченный на кондитерской фабрике им. Самойловой шоколадный торт"; его ели пятнадцать человек и, в частности, сам И.Меттер. Никакого постыдного умысла тут не было, просто А.А.Кузнецов был уверен, что в городе, заваленном трупами погибших от истощения, он тоже имеет право делать щедрые подарки за чужой счет тем, кто ему понравился. Эти люди вели себя так, словно продолжалась мирная жизнь, и можно было, не стесняясь, отдыхать в театре, отправлять торты артистам и заставлять библиотекарей искать книги для их "минут отдыха".

А это, "господа", "единороссы", тоже запрещать будете? Факты - вещь упрямая.